– С чего вы взяли?
– Вы ведь хотели поговорить со мной именно о нем, не так ли?
– Скажем, рассматривается и такая версия.
– Он показался мне славным парнем. И он был добр к нашим кошкам.
И снова Исмаэля нисколько не взволновало упоминание о Викторе Варади. Но он хотя бы проявляет любопытство, в отличие от опекунши ангела.
– Дарлинг сказала мне, что вы часто бываете в Африке.
– Так и есть. Я родом оттуда. Из Конго.
Еще одно очко в пользу саксофониста: он не стал напрягаться при одном упоминании Черного континента, да и улыбка сожаления больше не тревожит губы Исмаэля: теперь ее можно назвать мечтательной.
– Моя мама очень любила Африку и всегда хотела вернуться. Остаться там навсегда. Всякий раз приезжая туда, я об этом думаю.
– Но все же не остаетесь.
– Это зависит не только от меня. От людей, которых я люблю. Я буду там, где лучше им и приму любое их решение.
Еще один пример безоговорочной преданности клану, состоящему из трех людей и двух кошек. Преданности, залившей корни молодого деревца по имени Исмаэль цементным раствором. Он не допускает и мысли, что все в его жизни может в любой момент измениться. Что если он когда-нибудь полюбит девушку, а та по какой-то причине не понравится Дарлинг или вздорному ангелу? Посягнет на привычный уклад? Субисаррета почему-то уверен: выбор будет сделан в пользу нынешней семьи в ущерб возможной будущей. А если ради двух женщин – большой и маленькой – придется отказаться от карьеры джазового саксофониста?
Исмаэль пойдет и на это.
– Убитый Кристиан Платт тоже… м-м… интересовался Африкой.
– Я знаю массу людей, которые интересуются Африкой, – флегматично замечает Иса.
– Он интересовался искусством Африки. Это то поле, на котором играет один из членов вашей семьи.
– Вы имеете в виду Дарлинг?
– Да. Возможно, это случайное совпадение, что знатоки и любители Африки синхронно оккупировали европейский отель…
– Совпадение и есть. В противном случае… В случае если бы мы встречали этого человека раньше, мы обязательно сообщили бы об этом следствию. Мы – законопослушная семья…