– То, что вы совершили с ним, – бесчеловечно.

– Он сам выбрал свою судьбу. Без всякого принуждения, поверьте.

– Он был художником, Дарлинг. Настоящим, большим художником.

Странно, что об этом приходится напоминать ценителю живописи, который еще десять минут назад восхищался талантом Борлито. Странно, что маленький дьявол Лали, способный манипулировать любым человеком, способный убивать на расстоянии при помощи полностью подконтрольных ей живых мертвецов, вдруг отступила от своих правил, презрела собственное могущество. Странно, что сам Субисаррета готов называть дьяволом того, кого совсем недавно называл ангелом. Что-то здесь не так. Не так с самой Дарлинг, вот оно что! От полной апатии не осталось и следа, она больше не выглядит усталой, напротив – полной сил. И она… похожа на женщину с фотографии в номере Исмаэля.

Не хотел бы я быть ее врагом.

– От карьеры художника тоже пришлось отказаться.

– И согласиться на чип в голове?

– Чип, да. Это Африка, Икер. Иногда приходится иметь дело с мутными личностями, которых полно в нашем бизнесе. И двойная, и даже тройная игра – совсем не редкость, вот и приходится подстраховываться.

– Даже в случае с Альваро, которого вы любили?

– Я была страстно влюблена, а это – не одно и то же. Со временем страсть затихает и на многие вещи начинаешь смотреть трезво. Кроме того, Кристиан… м-м… Альваро занимался антиквариатом и аукционными торгами. Еще одна отдушина для творческой натуры, не так ли? Мы не должны были ни на минуту терять связь. И если уж на то пошло… Он не знал о чипе в голове. Небольшая травма во время игры в крикет, наложенные швы…

На площадке для игры в чертов крикет нет ни души, когда она успела опустеть? Каким образом Икер пропустил этот момент? Так же как и момент преображения Дарлинг: прекрасный папоротник преобразился и стал совсем другим растением.

Плотоядным.

Икер никак не может толком вспомнить ни одного названия: росянки, непентесы, что-то связанное с Венерой, что-то связанное с мухоловкой, и здесь уже рукой подать до мышеловки.

Ловушки. Западни.

– Чип здорово помог нам. Я ведь не зря сказала вам о трезвом взгляде на вещи. Со временем Альваро изменился, – слова Дарлинг бьют Субисаррету наотмашь маленькими мячами для крикета. – Наверное, он скучал по себе прошлому. И по своему ремеслу…

– Это было не ремесло.

– Неважно. Он подсел на местную африканскую наркоту. Снюхался с людьми, исповедующими культ бвити и даже набил себе татуировку, мне она никогда не нравилась. И его увлечение пограничными состояниями – тоже. Эта наркота – редкостная дрянь, но эффект от ее употребления впечатляет. Психоделика без всяких примесей. Вы согласны со мной, дорогой мой суперполицейский?