– Я буду жаловаться, – проговорил он неуверенно.

– Всенепременно, – согласилась она. – А пока пей.

И он стал пить обжигающий напиток небольшими глотками. Останавливался, вздыхал и снова пил. Постепенно его взгляд прояснился.

– Ты много выпил? – спросила она.

– Я не помню, – ответил он и пожаловался: – тошно мне.

– Понимаю, – тихо сказала она.

– Ленку убили, – проговорил он жалобно.

– Ты когда об этом узнал?

– Вчера.

– А раньше что же не звонил ей?

– Звонил. Но её мобильник молчал. Я думал, что она просто не хочет со мной разговаривать.

Мирослава вспомнила, что полиция телефона Гульковой так и не обнаружила. Бездомные его тоже не находили, иначе бы сдали в скупку и об этом стало бы известно.

– А что случилось вчера?

– Я осмелился позвонить ей на работу. Ленка запрещала мне звонить в её фирму. Вот тогда секретарь и сказала мне. – Он уронил голову на руки и глухо зарыдал.

«Да, дела», – подумала Мирослава и, решив привести парня в чувство, спросила:

– Может, вы её сами убили?

Он тотчас перестал рыдать и, кажется, почти что полностью протрезвел. Гречишников смотрел на детектива широко раскрытыми глазами, потом спросил:

– Вы что это, серьёзно?

– А почему бы и нет. Насколько мне известно, отношения с Гульковой у вас были неровными, она крутила вами, как хотела, можно даже сказать, издевалась.

– Это неправда! – закричал он и признался: – Да, Лена не слишком-то церемонилась со мной, но тем не менее я любил её и уж точно не убивал. Когда я ушёл, в её квартире оставался какой-то парень.