У него толком не получалось спать, изматывали диковинные сны и неуверенные мысли. Посмотрев на светящиеся во мраке стрелки Omega Speedmaster, он мысленно прибавил девять часов и получил московское время.
До него вдруг дошло, что ситуацию контролирует
Он опустил взгляд на спавшую в сумраке космонавтку; комочек слюны парил в невесомости, свешиваясь из уголка ее рта. Как только она нацепит гарнитуру для работы при спуске на поверхность, ситуация изменится. Надо еще продумать дальнейшие действия. Но пока Москва в его полной власти, он может вертеть ими как хочет.
Он услышал голос Майкла в туннеле:
– Эй, сони, подъем! Я завтрак приготовил, а на десерт вам Луну с неба достану!
* * *
Откусывая от зернового батончика, Майкл поднял тему, о которой размышлял:
– А что именно мы собираемся делать с телом Люка на Луне?
Чад, доедавший мясную лепешку, закинул последний кусочек в рот.
– Угу, у меня тоже пара вопросов насчет него.
Они с Майклом были в гарнитурах. Чад щелкнул тумблером передачи:
– Хьюстон, говорит «Персьют».
– Мы слушаем, – отозвался Каз. – Вперед.
– Как повлияет перевозка дополнительного груза – тела Люка – на расход топлива при высадке и где именно мы должны расположить его тело?
– Тут несколько раз прорабатывали данные, топлива хватает на оба сценария: и на высадку, и на отказ от нее. Текущим планом предусмотрена фиксация тела сразу за вами, над подвеской двигателя, чтобы оно находилось ближе к центру тяжести.
Чад представил себе, сколько это займет места, посмотрел на космонавтку, которая потягивала чай и глядела на них обоих.
– Когда настанет время переместить его наружу, должна ли женщина остаться в «Бульдоге»? Или Вашингтон хочет, чтобы и она погуляла по поверхности?