– Товарищ директор, у нас повсюду вокруг Уголька свежие следы… Уголек, это мы так называем камень… вполне очевидно, что это его мы обследовали. А что, если спрятать его в одном из зондирующих приборов? Или спихнуть в соседнюю борозду? К тому же и сам Луноход защитить надо…

Его осенило. Он быстро изложил свою идею.

Челомей поразмыслил и нашел план удачным – по нескольким причинам.

– Приготовьтесь действовать по этому плану, лейтенант Латыпов. Из ЦУПа с вами будут плотно сотрудничать в течение завтрашних суток, пока американцы на поверхности.

Челомей повесил трубку и глянул на часы. Американец Исдэйл вскоре пойдет спать. Нужно сообщить Миллеру и Громовой. Но директор помнил по сеансам связи, что гарнитуру ей не дают в постоянное пользование.

Он закрыл глаза и потер большим и средним пальцами лоб: голова разболелась от напряженной работы и недосыпа. Встав, он покинул кабинет и направился в ЦУП.

Посплю, когда все это закончится.

* * *

– Проверка передачи, проверка передачи, как слышите?

Время перевалило за полночь. Смена московского ЦУПа устала. Майкл Исдэйл, успешно выведя корабль на окололунную орбиту, наконец заснул. Несмотря на поздний час, Челомей настоял на том, чтобы подождать и проверить, действительно ли Исдэйл спит, и только после этого посылать сообщение, предназначавшееся для ушей одного лишь Миллера. Для вящей предосторожности он решил использовать ту же невинную формулу и повторял теперь умышленно усталым голосом по-русски:

– Проверка передачи, проверка передачи, как слышите?

Он прислушался, не ответят ли, и глянул на главный экран – там шел отсчет времени. Оставалось не более четырех минут до исчезновения корабля за Луной. Челомей рискнул предположить, что майор Миллер слышит его, и выложил все, что следовало сказать:

– Слушайте меня внимательно. У нас тут ваш брат Иларион, и мы хотим, чтобы с ним все было хорошо. Вы завтра услышите его голос. Как только окажетесь на Луне, мы вас с Громовой детально проинструктируем о дальнейших действиях. – Челомей предполагал, что Громова тоже слушает, пока оба в скафандрах. – Если вы меня поняли, дважды щелкните микрофоном.

Оставалась одна минута до потери сигнала.

Тикали длинные секунды. Ничего.

И наконец: щелк, щелк.

Челомей заулыбался – медленно, довольно, как Чеширский Кот.

– Мы услышали вас. Завтра поговорим. – Он решил напоследок слегка прокрутить нож в ране: – Спокойных снов.