Но сперва ждем, что скажет Москва.
39
39
Странную пару являли они глазам посторонних по прибытии в зал прилетов московского аэропорта Шереметьево. Бородатый монах во всем черном: длинном жилете на кнопках поверх черной рясы до пола, простой черной кожаной обуви, которую можно было заметить при ходьбе, и черном куколе, ниспадавшем с черной же высокой камилавки. Рядом с ним поспешал, слегка запыхавшись, с чемоданами в обеих руках, церковный переводчик – в коричневом двубортном костюме, туфлях с прямоугольными мысками, бежевом пальто до бедер, перехваченном поясом. В Москве всегда холоднее, чем в Берлине, и апрельская погода тут порой кусается морозцем.
Отец Иларион провел полет в безмолвии и задумчивости, ему все было в новинку. Александр позаботился, чтобы священник получил место у окна в Ту-134 авиакомпании «Интерфлюг». В салоне царил шум, сидели они чуть ли не перед двигателями, но Иларион словно приклеился лицом к круглому иллюминатору, наблюдая, как Восточная Германия сменяется Польшей, разглядывая с высоты Балтийское море у Гданьска. Лицо его загорелось восторгом при виде края бесконечных пустынных просторов Советского Союза.
Когда под крылом самолета наконец возникла Москва в приглушенных серых оттенках человеческой истории, теснящаяся к извилистым берегам реки, Александр подался к иллюминатору рядом с отцом Иларионом: посмотреть на раннюю зелень листьев и трав, окольцевавшую город. МКАД, окружавшая Москву почти идеальным овалом, казалась демаркационной линией между естественным и городским пространствами. Двое разглядывали широкие жилые кварталы типовой застройки, нависавшие над ними градирни электростанций и, наконец, концентрические узоры внутригородских дорог, сходящихся, точно к яблочку мишени, к Красной площади и Кремлю.
– Кремль, Саша! – Монах потянул Александра взглянуть. Красные высокие стены крепости четко обрисовывались на фоне темной брусчатки Красной площади и сверкающей реки. Двое и словом не упомянули колоссальный бассейн к западу оттуда, построенный на месте снесенного Сталиным храма Христа Спасителя, где до революции располагалась православная патриархия.
Нет смысла углубляться в прошлое. Их путь ведет в будущее.
Шофер ждал их у зала прилетов. Монаха легко было заметить; водитель помахал им рукой, принял у Александра чемоданы и понес к приземистому голубому «москвичу». Аккуратно поставил чемоданы и услужливо открыл заднюю дверцу перед священником, вежливо склонил голову. Ему приказали вести себя так, чтобы монах ощутил свою важность.