С этого дня в юноше начали происходить немыслимые прежде перемены.
Несколько слов, небрежно брошенных случайным встречным, уничтожили в его душе все, что в течение шестнадцати лет упорно взращивал герцог.
2
2
Внешне Норберт почти не изменился: по-прежнему казался покорным и много работал.
Но надо было видеть его лицо, когда он оставался один! Оно сразу же теряло беззаботность и приобретало выражение мрачности и отчаяния.
Он стал замечать вещи и обстоятельства, которые раньше не привлекали его внимания.
Он понял, что его место не среди крестьян, а среди тех молодых дворян, которые летом приезжали из Парижа в соседние поместья и сидели по воскресеньям на передних скамьях церкви в Бевроне. Там же Норберт встречал убеленного сединами графа де Мюсидана и гордого маркиза де Совенбурга, заставлявшего крестьян кланяться ему до земли. Оба надменных аристократа спорили между собой за честь первым пожать руку герцогу де Шандосу и его сыну.
Какими счастливыми казались их жены и дочери, подметающие паперть подолами ослепительно богатых платьев, когда его отец в простой крестьянской одежде галантно целовал им руки по всем правилам придворного этикета!
Значит, место Норберта — рядом с ними. Но почему же тогда на них — шелк, бархат и бриллианты, а на нем и на отце — простая холстина?
Этот вопрос мучил его днем и ночью.
Причиной не могла быть бедность: Норберт теперь видел, что никто из соседей не имеет столько земли, сколько его отец. Он знал уже, что все стоит денег, в том числе и земля. Подслушав разговоры работников, юноша понял, что герцог ужасно скуп и вместо того, чтобы пользоваться всеми благами жизни, которые доставляют людям деньги, похоронил все золото в погребах замка и ходит каждую ночь пересчитывать свои сокровища и любоваться ими.
В другой раз Норберт услышал, как крестьяне жалели его. И кто-то проговорил угрожающим тоном:
— Ну, был бы я на его месте!
Однажды, выходя из церкви, старая маркиза де Совенбург сказала о нем довольно громко:
— Бедный мальчик! Как жаль, что он так рано потерял мать!
Что могли значить эти слова? Только одно: он, оставшись без матери, оказался в безраздельной власти отца. Тогда кто же во всем виноват, если не старый де Шандос?
А чего стоили Норберту ежедневные встречи с молодыми дворянами, весело скакавшими мимо на чистокровных английских лошадях, когда он, потный и усталый, шел за плугом…