Де Круазеноа молчал.

— А вы как думаете?

— Я буду думать так, как вы пожелаете, — иронически ответил Жорж.

— Темнота нам не помешает, — сказал герцог после непродолжительных размышлений. — Постойте тут.

Он сходил в конюшню и принес яркий масляный фонарь.

— Вы не боитесь, что кто-нибудь заметит свет?

— Во дворце никого нет, а от соседей пустырь не виден.

Противники пересекли парк по диагонали.

У самого забора, среди огромных куч хвороста, соломы, навоза и сухих листьев, Норберт остановился и повесил фонарь на дерево.

— Тут, в соломе, садовники прячут лопаты… Вот они. Берите одну себе.

— Где будем копать? — спросил маркиз, снимая плащ.

— Здесь, около стога. Когда все будет кончено, прикроете могилу соломой.

— Как скажете.

Герцог привычным жестом воткнул лопату в землю и сказал:

— Приступим к делу.

В одиночку де Круазеноа не выкопал бы могилу и до утра. Норберт же легко выворачивал большие глыбы и с остервенением отбрасывал их в сторону.

Минут через сорок яма была готова.

— Хватит, — выдохнул де Шандос, отшвырнул лопату и вытер пот со лба.

Затем он взял шпагу.

— Вы готовы?