— Потише, ваше сиятельство… За оскорбления и побои у нас особая плата. Зачем мне лгать? Я не виноват в том, что вы знаете о собственной дочери меньше, чем мы! Она ходит на улицу Оверн, где называет привратнику дома номер 7 имя художника Андре и поднимается по лестнице в его квартиру. Очень может быть, что там между ними не происходит ничего предосудительного, но я в этом сомневаюсь.

Граф задыхался от волнения и машинально сорвал с себя галстук.

— Чем вы это докажете? — вскричал он.

Тантен спрятал пистолет.

— У меня нет доказательств. Я мог бы за несколько дней раздобыть их переписку, но вы можете убедиться в моей правоте гораздо быстрее и проще. Для этого вам достаточно сходить в гости к художнику Андре и взглянуть на портрет мадемуазель Сабины. Он завешен зеленой тканью. Поразительное сходство с оригиналом! Оно не могло быть достигнуто без многих часов позирования…

Граф почувствовал, что не может больше владеть собой.

Он вынул из кармана ключ и отворил дверь библиотеки.

— Убирайтесь! — хрипло крикнул он.

Папаша Тантен не заставил графа повторять дважды. Он кинулся к двери и не по-стариковски живо сбежал вниз по лестнице.

41

Через вестибюль графского особняка Тантен прошел своей прежней шаркающей походкой.

Он униженно поклонился слугам и бочком протиснулся через едва приоткрытую дверь на улицу.

— Господин де Мюсидан охотно согласится выдать дочь за Генриха, когда удостоверится, что она имеет любовника, — ворчал он себе под нос, направляясь к Елисейским полям. — И какого любовника! Безродного подкидыша… Граф очень вспыльчив. Скульптор тоже не отличается терпением. Слово за слово — и может начаться крупная ссора или даже драка. Кто бы из них ни убил другого, я останусь в выигрыше. Но не будем рассчитывать на везение. Везение хорошо, когда оно как следует подготовлено… Где же Тото-Шупен?

Старик остановился около цирка и огляделся по сторонам.

— Неужели мальчишка забыл, что я назначил ему встречу? Или он перепутал место?

Вокруг цирка располагалось множество разнообразных каруселей. Около одной из них стоял тот самый малый, которого Андре застал за торговлей каштанами, и беседовал с хозяином. Правда, сейчас мальчишка был похож не на торговца, а на бродягу, поскольку был одет в грязное тряпье.

— Тото! — крикнул папаша Тантен.