— Что ты делаешь? — шипел доктор. — Ты же нас выдашь!

Тантен плакал.

— Бедная моя девочка полюбила мерзавца! Она целые дни проводит с ним наедине! Если теперь этот подлец на ней не женится, то она обесчещена, и я вместе с ней! Ты понимаешь? У меня в руках пол-Парижа, а я сам — в руках у сопляка Виолена!

— Тише! — прикрикнул Ортебиз. — Ты можешь вернуть время назад? Что сделано, то, черт возьми, уже сделано. Возьми себя в руки и будь мужчиной!

Старый писарь вытащил из грязных лохмотьев чистый носовой платок и стал вытирать слезы.

— Боже мой! — прошептал он. — Только сейчас я понял, каково было графу услышать от меня, что у его дочери есть любовник!… А я был так безжалостен… Господи, как жестоко Ты Меня наказал!

— Успокойся, — сказал доктор. — Поль еще ребенок. Не придавай слишком большого значения легкомысленной детской болтовне. Не откажется же он от твоих миллионов!

Тантен печально покачал головой.

— Поль не любит Флавию, а она влюблена в него. Мерзавец ведь правду говорит, что она предпочла бы его отцу. Какое страшное будущее ее ожидает!… И деньги тут ни при чем…

— Нам пора идти. Скоро явится маркиз. Не будешь же ты принимать его в таком виде!

— Я не могу оставить девочку здесь. Уговори ее немедленно идти домой!

— Трудная задача…

— Тогда это сделаю я!

— Ну, нет! Если ты нас еще не выдал, то с успехом наверстаешь свое упущение. Так и быть, попробую.

Доктор вернулся в квартиру Виолена.

Папаша Тантен сел на ступеньку и стал ждать.

Девушка как раз собиралась войти в спальню, но ее остановил Ортебиз.

— Вы опять здесь? — недовольно сказала она. — А я думала, что вы уже далеко…

— Я вернулся, чтобы поговорить с вами. Дело весьма серьезное.

— Говорите, только покороче, — ответила Флавия, не отпуская ручку двери.