Первый этаж помещения представлял собой коридор с голыми стенами, где на полу валялись пустые банки из-под пива и пластиковые бутылки. Сняв пистолет с предохранителя, он поднялся по лестнице и понял, что попал по правильному адресу. Второй этаж был оборудован под небольшую студию, по полу тянулись провода, а светло-коричневый цвет стен был точно таким же, как в видеоролике. Однако во всем помещении не было ни одной живой души. Его последняя надежда рассыпалась.

Спустившись по лестнице, он вяло побрел к выходу. В голове было совершенно пусто. Его замысел в стиле фильмов о Джеймсе Бонде оказался абсолютной глупостью. Дайаны и ее похитителей в здании не было, да и, наверное, быть не могло. Отодвинув дверь, Джек вышел на улицу, и первое, что он увидел, было застывшее удивленное лицо полицейского. Невысокий пожилой сухощавый человек в черной форме внимательно смотрел на него. Джек успел спрятать пистолет под куртку, но полицейский все равно остановил его и приказал встать лицом к стене, чтобы обыскать его. Джек сделал удивленное лицо, пожал плечами, безразлично кивнул, послушно поднял руки, но тут же изо всех сил толкнул полицейского так, что тот полетел кубарем на землю, и бросился бежать. Мысль о том, чтобы воспользоваться своим пистолетом и ранить ни в чем не виноватого человека, даже не пришла ему в голову. Сейчас в ней мелькали школьные воспоминания об отчаянных забегах с футбольным мячом к линии тачдауна соперников, прочь от защитников. До спасительного угла здания было метров тридцать — ему нужно всего-то несколько секунд. За спиной, откуда-то снизу, вдруг раздался ровный сухой треск и затем еще пара одиночных выстрелов: полицейский явно стрелял из положения лежа. До угла оставался лишь шаг, когда левую руку, чуть ниже плеча, чем-то на секунду сильно обожгло, а затем она тут же стала мокрой. Завернув за угол, Джек продолжал бежать изо всех сил и лишь через несколько минут, пролетев около пяти кварталов, наконец остановился. Боли не было, в теле было только ощущение дикого возбуждения от безумного всплеска адреналина, но рука как-то странно тянула вниз. Выбравшись на светлое место, он снял куртку и осмотрел рану. К счастью, пуля лишь слегка задела его, след от нее был поверхностным, неглубоким, но рана все же сильно кровоточила. С помощью лежавшего в кармане небольшого швейцарского ножа он отрезал нижний кусок майки и из этого лоскута кое-как сделал себе перевязку. Через пару минут кровотечение почти прекратилось.

Свернув и пройдя еще несколько кварталов, он услышал вдали звук бегущих ног и понял, что погоня еще не закончилась. Джек выбросил в мусорный бак теперь уже не нужный пистолет и снова побежал — петляя, но на этот раз не бесцельно, а по направлению к карнавальному шествию. Через несколько минут он нырнул в него, слился с толпой, предварительно сбросив куртку и кепку, по которым полицейский мог бы его издали узнать. Его разодранная майка, голая перемотанная рука с окровавленной повязкой и остатки грима на лице на фоне полчища вурдалаков и монстров казались скромным любительским реквизитом и не могли ровным счетом никого удивить.