Разговор двух неизвестных мужчин

по телефону правительственной связи,

10 сентября, 23.00

Оба собеседника были явно на взводе, а один из них, кажется, даже слегка нетрезв.

— Я буду там завтра. Да, я буду в моем кабинете в Пентагоне в восемь утра, как всегда. Я отменил свою командировку в Сан-Франциско. В момент, когда будут гибнуть мои коллеги, я должен быть рядом. Никогда не был и не хочу войти в историю подлым трусом. Это — мое окончательное решение, Дик. Возможно, мы разговариваем сейчас в последний раз.

— Дон, не валяй дурака. К черту глупый детский героизм. Мы работаем вместе двадцать лет на благо этой страны. Это было бы слишком легким выходом для любого из нас, старина.

— Благо страны? А может, к черту такое благо? Может, к черту весь этот план? А что, если завтра все пойдет не так и погибнут не сотни, а тысячи, Дик, тысячи ни в чем не повинных людей? Куда врежется этот чертов самолет? Это ведь непредсказуемо. Давай отменим хотя бы эту часть.

— Уже невозможно. Третий самолет взлетает завтра по расписанию.

— Так пусть он взлетит и полетает над Вашингтоном, потом незаметно сядет где-нибудь рядом. Нам ведь нужна только картинка. Я могу все организовать сам, без самолета, с минимальным ущербом. Клянусь тебе. Отдам все нужные команды сразу после нашего разговора.

— Это огромный риск для всей операции. Все может пойти насмарку.

— Дик, позволь мне. На коленях тебя умоляю. Ради нашей дружбы, ради всего святого. Мы ведь никогда не подводили друг друга. Когда-то очень давно я был твоим боссом, потом ты стал моим, но мы ведь всегда и во всем с тобой были по одну сторону баррикад.

В трубке на том конце провода повисло долгое тяжелое молчание, прерываемое легким хрипом.

— Черт с тобой.

— Спасибо.

Нижний Манхэттен,

11 сентября, 8.46 утра

Первый самолет со взрывчаткой, замаскированный под угнанный ранее этим утром авиалайнер «Американских авиалиний», появился в безоблачном утреннем небе Нью-Йорка и врезался в северную башню ВТЦ в самом ее верху, в районе с 93-го по 99-й этаж (чуть ниже ресторана Windows of the World), так неожиданно, что самого этого происшествия почти никто не заметил, и лишь один случайный турист из Европы нечетко снял его на свою видеокамеру. Так как «Боинг» почти никто даже не рассмотрел, сначала говорили о сбившемся с курса спортивном самолете. Вокруг зоны поражения вспыхнул сильный пожар из-за разлитого авиационного керосина. Удар самолета пришелся в самый центр здания, разрушив одновременно все аварийные лестницы. Ни один человек, оказавшийся в зоне удара или на одном из нескольких этажей над ней, не спасся. Вызвали пожарных, люди на нижних этажах северной башни начали организованную, хотя и слишком медленную эвакуацию. Одновременно в южной башне было объявлено, что ситуация в ней безопасна, ей ничто не угрожает и всем можно вернуться на свои рабочие места. Это дурацкое объявление в итоге убило больше людей, чем все четыре самолета, вместе взятые. В первый, но не в последний раз в это утро что-то пошло не по сценарию.