Тень моего тюремщика. Руки у него скрещены на груди. Кендра тоже мельком оборачивается.

Он привел ее сюда, чтобы у него был свидетель, Би Джи, – говорит мне голос Рикки. – Чтобы у него было алиби.

Да. Его алиби, чтобы он мог скрыть свои коварные планы. Но я не дам им понять, что я все знаю.

– А ты сильно похудела, да, крошка? – преувеличенно жизнерадостно болтает тем временем Кендра. – Выглядишь великолепно! Ты же у нас супермодель, а? Ну-ка, развернись немного.

Я послушно сажусь к ней спиной, и она поднимает мои волосы обеими руками.

– Какие же у тебя роскошные волосы, Беатрис! И так отросли. – Они падают золотистыми крыльями мне на спину. – Только какие-то веточки запутались. Ты что, была в лесу?

Я испуганно оглядываюсь на дверь, но там уже никого нет.

– Не переживай, Аннунциата использует хороший очищающий шампунь. Я пока осмотрю шкафы, выберу пару платьев. – Кендра оглядывает меня сверху вниз.

– Льдисто-голубой. Холодные тона всегда были твоей палитрой. Твой сезон определенно зима.

И вот я сижу, откинув голову в самую большую раковину, а толстые пальцы Аннунциаты втирают шампунь.

Горячая вода смывает пену, и Аннунциата расчесывает мне волосы, но не аккуратно, как с утра, щеткой, – теперь зубцы расчески впиваются в кожу.

От фена вокруг поднимается горячая буря. Большие горячие бигуди устраиваются на моей голове в гнезда.

Я манекен. Они могут делать со мной что угодно.

Кендра открывает косметичку и наносит мне на лицо основу. Затем рисует мне стрелки, превращая мой взгляд в кошачий, и красит мне веки. А потом стирает с губ помаду и наносит другую, тоже розовую, но потемнее. Затем снимает горячие бигуди и снова включает фен.

Наконец закончив, показывает мне два голубых платья на вешалках, сначала поднимая одно, потом другое:

– Определенно выбираем платье от Александра Маккуина, асимметричный подол снова в моде.

Аннунциата развязывает халат и помогает мне надеть шелковое белье.

Сейчас отлив, Беатрис, – шепчет Мария. – Прислушайся, Беатрис. У тебя мало времени.