Прекрати, велела себе я. Возможно, это просто обвалившийся проход, как и тот, что я уже видела.

Ухватившись за ржавое кольцо, я потянула люк на себя, и, к моему изумлению, крышка поддалась легко. Открыв ее нараспашку, я присела у края и с опаской заглянула в темноту.

Вниз вела проржавевшая винтовая лестница, и никаких признаков обвала не было. Из люка доносился запах моря и шум прибоя.

Борясь с неожиданно накатившим головокружением, я чуть отодвинулась, пережидая приступ, а потом вновь посмотрела в люк.

До дна было едва ли больше шести метров. Ухватившись за металлические перила, я встряхнула их на проверку. Лестница затряслась, но и она, и перила выдержали – по-видимому, были припаяны к каркасу.

Развернувшись, я опустила ногу, нащупывая первую ступеньку, и, цепляясь за хлипкие перила, принялась спускаться. Шаг, еще шаг, одна ступенька за другой. Каркас дрожал и качался, неприятно пахло водорослями или чем-то еще, и у меня снова закружилась голова. Не отрывая взгляд, от идущего снизу света, я сосредоточилась на том, что стала считать ступени. Пятьдесят три, пятьдесят четыре… пока наконец не ступила на ровную поверхность.

Чудом сохранившаяся дверь с дырой вместо ручки поддалась в ответ на толчок, и я вышла на плоский уступ над довольно крутым каменистым склоном.

Уступ находился прямо над той жутковатой бухтой под башней. Там, где мигал огонек светлячка и скользила в его свете белесая фигура.

Волны брызгами взрывались, разбиваясь о камни, выступающие из узкой полосы берега. Белая пена бурлила между ними, наполняя воздух водяной пылью, и с шорохом отступала обратно в океан, волоча за собой гальку, песок и осколки ракушек.

Я вгляделась в воду, в эти бурные потоки, длинные белые языки, яростно набрасывающиеся на берег. Пляж выглядел совершенно необитаемым и пустым и представлял собой узкую полоску мокрого песка. Ничего живого тут не было, только черно-зеленые раковины моллюсков цеплялись за камни да сухая трава с ледянником кое-как росли по краю утеса. Даже чайки над водой не кружились. А во время прилива не оставалось даже этой полоски песка.

Никто бы не выжил так долго в этой пустыне.

Никто, кроме призрака.

А потом я кое-что заметила. Прямо под склоном трава и земля были слегка примяты – или мне так показалось. Может, это тропа? Но куда? Там некуда было идти.

Бочком спустившись по осколкам камней, тщательно выверяя каждый шаг и нащупывая почву кроссовками, я тем не менее несколько раз поскользнулась, едва сумев удержать равновесие. Наконец оказавшись на песке, у той тропы, которая, судя по всему, тянулась вдоль бухты, я пошла по ней, гадая, куда же она приведет.