Дэлглиш мягко сказал:

— Мы не думаем, что вашего мужа шантажировала мисс Болем. Возможно, это была и она, но скорее всего нет. Мы считаем, ее убили, поскольку она выяснила, что происходит, и собиралась положить этому конец. Вот почему для меня так важно поговорить с вами.

Костяшки пальцев миссис Фентон побелели. Рука, которой она держалась за перила, задрожала. Она сказала:

— Боюсь, я вела себя очень глупо. Я не должна больше отнимать у вас время. Становится холодно, не так ли? Пойдемте в дом!

Они повернули по направлению к дому, и ни один из них не произнес ни слова. Дэлглиш замедлил широкий шаг, подстроившись под медленную поступь хрупкой пожилой женщины подле него. Он взволнованно посмотрел на нее. Миссис Фентон была бледна, как полотно, и ему показалось, она беззвучно что-то говорит. Но он продолжал двигаться вперед. Она скоро придет в себя. Он убеждал себя, что не должен торопить события. Через полчаса, возможно, даже быстрее, у него в руках совершенно точно появится мотив, который станет катализатором для расследования, и можно будет быстро раскрыть преступление. Но он должен проявить терпение. И снова у Дэлглиша возникло неопределенное ощущение тревоги, будто даже в этот момент неизбежного триумфа в душе он твердо знал, что впереди его поджидает полный крах. Вокруг них сгущались сумерки. Где-то горел костер, распространяя вокруг едкий дым. Газон был как мокрая губка под его ногами.

Дом встретил их благословенным теплом и едва уловимым запахом домашнего хлеба. Миссис Фентон оставила Дэлглиша, чтобы заглянуть в комнату в дальнем конце коридора. Он догадался, что она попросила приготовить чай. Затем она провела его в гостиную к уютному камину, где горели деревянные поленья и пламя отбрасывало огромные тени на обитые ситцем стулья, и диван, и выцветший ковер. Хозяйка включила большой торшер у камина и задернула занавески на окнах, скрыв от глаз сумрак и печаль. Принесли чай; поднос поставила на низенький столик невозмутимая служанка в фартуке. Она была почти такая же старая, как миссис Фентон, и изо всех сил старалась не смотреть на Дэлглиша. Чай был хороший. С неким смущением, мешавшим Дэлглишу расположиться комфортно, он осознал, что к его приезду тут готовились заранее. На подносе лежали свежевыпеченные лепешки, два вида бутербродов, домашние пирожные и покрытый сахарной глазурью бисквит. Здесь было слишком много всего, такое чаепитие привело бы в восторг любого школьника. Создавалось впечатление, будто две женщины, столкнувшись с необходимостью принять незнакомого и, можно сказать, незваного гостя, решили облегчить себе задачу угодить ему, подав до неправдоподобия разнообразное угощение. Миссис Фентон, похоже, и сама удивилась, увидев такой ассортимент. Она передвигала чашки на подносе, как взволнованная неумелая хозяйка. И только когда Дэлглиш получил чай и бутерброд, она снова заговорила об убийстве: