— Успокойтесь! — тихо обронил Мелентьев. — Я подожду окончания фуршета.

— Спасибо за одолжение! — прошипела Бахарева и тяжелыми шагами направилась к гостям.

Валерия выпила водки — не взяла. Противная дрожь в руках не унималась.

«А что такого случилось? Ну, читал он «В другом измерении» и что? Ну, встретился со старой грымзой Хильдегардой! Ну, она ему наплела! У меня — алиби!» — повторяла спасительное слово Валерия, но дрожь в руках не унималась. А тут еще бурное писательское воображение быстро соорудило зал суда и усадило за решетку Виктора и ее! А потом, будто наяву, возникли глаза Гаррика… большие, печальные, укоряющие, страшные… и удивленные, полные мольбы и непонимания глаза сына…

Валерия пошатнулась, удержалась, схватившись за край стола.

— Лера, что с тобой? — обратилась к ней приятельница.

— Ничего страшного! Сегодня магнитные бури… давление, наверное, немного поднялось… пустяки!

Фуршет окончился. Валерия пожала руку последнему гостю и оглядела зал в поисках детектива. Тот поднялся с узкого диванчика.

— Пойдемте! — по-деловому сухо бросила она. — Спустимся в бар. Там сейчас немноголюдно.

Кирилл, словно послушный сынок, последовал за очередной потенциальной убийцей Рахманиной. У детектива не было доказательств — только предположения — правда, в избытке. Следовательно, ему требовалось каким-то образом вывести убийцу из самодовольного состояния покоя и любования своей ловкостью: убил и растаял как дым — ни следа, ни отпечатка… Все продумал, все предусмотрел…

— Ну и? — бросая на низкий стол пачку сигарет, обратилась к детективу Валерия. — Стакан минеральной! — ответила она на немой вопрос подошедшего официанта.

Кирилл заказал кофе.

— О чем будем говорить? — продолжила Бахарева.

— Я прочел в черновиках Рахманиной кое-что о вас…

— Поверили! — с насмешкой прервала его Валерия.

— Встретился с Хильдегардой Пундус.

— Она меня ненавидит! Что же она может сказать обо мне?

— То, что вы хотели любой ценой стать Бахаревой!

— Начинается! — нервно покрутила сигарету Валерия. — Жаклин не может мне простить, что я вышла за муж за Гаррика, забывая при этом, что причиной ее развода с ним была не я, а Николай Лютаев. Сами посудите! Гаррик должен был ждать, уживется ли Жаклин с новым мужем или опять вернется к нему?

— Жаклин, как я понял, прочитав черновики, совсем по-другому рассматривала эту ситуацию… Вспомните сами! — предложил Лере детектив. — Впервые вас привела в дом Бахаревых Илона. Вы были потрясены великолепием квартиры, портретами предков и тем, что какая-то опереточная девчонка, даже не умеющая оценить всей прелести называться Бахаревой, попала в эту семью. Она была настолько глупа, по вашему мнению, что после брака оставила свою ничего не значащую в этом мире фамилию. И с того дня вы захотели стать Бахаревой. Только Бахаревой! Вы бросили взгляд на Петра Арсентьевича, Жаклин подробно описывает ваши лунные беседы в его кабинете, — подчеркнул детектив, заметив протестующе-возмущенное выражение лица Валерии. — Может быть, вы бы и вышли за Петра Арсентьевича, дождавшись его очередного развода. Но тут на гастроли в Москву приехал молодой красавец Гирт Пундус. Как не закружиться голове! В те застойные времена прибалты в глазах русских женщин были наделены особым шармом. Каковы же были ваши изумление и радость, когда однажды вечером, придя в дом Бахаревых, вы застали у них Гирта и узнали, что он сын Петра Арсентьевича, что он Пундус-Бахарев…