— По поводу самочинного обыска, который был в вашей квартире, — пряча в карман удостоверение, не стал скрывать Купцов.

— Вы что-то путаете. — Лида улыбнулась, показав ровные, красивые зубы.

— Разве? — в свою очередь, изобразил на лице удивление Купцов. — Подумайте хорошенько, постарайтесь вспомнить.

Под столом ему было видно, как она качает ногой, надев изящную туфельку на кончики пальцев, После его вопроса и напоминания, нога дернулась, чуть было не уронив туфельку, и Купцов понял, что Котенева не железная.

— Между прочим, мать двоих детей тяжело ранена, а ее родственник убит. Совсем еще молодой человек.

— Вы о ком, о Пущиных? — подняла на него глаза Лида. — Кошмарная история, страшно становится, особенно, когда муж задерживается на работе и остаешься одна в квартире.

— У нас есть основания полагать, что на квартире Лушиных совершили нападение те же лица, которые приходили к вам, — не отставал Иван. — К сожалению, преступники до сего времени на свободе, а они вооружены. Понимаете, что это значит? Может быть, вы их боитесь?

— А если боюсь? — с вызовом ответила Котенева, убирая со лба прядь волос — Могу я просто, по-бабьи, бояться и никому не доверять, а? Или в нашей стране живут только герои, не ведающие страха и упрека? Тогда вы пришли не по адресу. Я — простая обывательница. Не ожидали, уважаемый Иван Николаевич? Думали, все только и ждут, как бы вам настучать, то есть, помочь следствию? А кто нам поможет? Вы? Милиция приходит, когда все кончено. Вспомните Лушиных.

— Но все же?

— Что «все же»? — Она непонимающе поглядела на Купцова. — Хотите предложить мне личную охрану? Многие уже вечером боятся выходить, приучают собак справлять нужду на унитазе.

— Будем охранять, не будем… Разве сейчас о том речь? — примирительно начал Иван. — Видимо, лучший выход сдать нам под охрану преступников, и тогда они уже больше ничего не натворят.

— Прекрасно, — язвительно усмехнулась Лида. — Все я понимаю. Но есть маленькое обстоятельство, которого вы не учитываете: я все понимаю теоретически. И ничем не смогу помочь уважаемому ведомству. Разве, что посочувствовать…

— Как ваша девичья фамилия? — неожиданно спросил Купцов.

— Моя? — Лида чуть не поперхнулась. — При чем здесь моя девичья фамилия? Ну, если хотите, Манакова. И что?

— Ваш брат за что осужден?

— Виталик? — она с нескрываемым испугом поглядела на Ивана, явно не зная, как себя вести и что отвечать.

— Я жду, — поторопил Купцов. — Или вы не хотите говорить на эту тему? Но мы и без вас можем проверить.

— Виталик? — беспомощно повторила Лида. — Он ни в чем не виноват, поверьте. Молодой, глупый, его втянули…