Лыков поглядел в глаза Ставич и чуть вытащил из ее рта салфетку, заменявшую кляп.
— Ну, не передумали?
Татьяна глухо застонала, запрокидывая голову.
— Поищи кипятильник, — повернувшись к Олегу, распорядился Аркадий. — Вставим кое-куда, тогда сразу ста нет сговорчивее. Живей, не копайся!
Кислов начал выдвигать ящики буфета, выбрасывая их содержимое на пол, открывал шкафы. Не найдя кипятильника, метнулся на кухню. Оттуда послышался звон посуды, что-то упало.
— Помоги ему, — кивнул Жедю главарь и обратился к Ставич: — Зря упрямитесь. Стоит только сказать, и мы тут же уйдем.
— Нету кипятильника, — потный от усердия Жедь вбежал в комнату, — у нее плита газовая, давай на кухню.
Не дожидаясь согласия Аркадия, он спихнул Татьяну со стула и потащил. Лыков бросился ему помогать. На кухне, отстранив Олега, Жедь открыл крышку духовки и засунул в нее голову пленницы. Удерживая за шею, свободной рукой повернул кран газа, приговаривая:
— Скажешь, скажешь! А то спичку поднесу! Говори, сука!
Татьяна замычала, задергалась, пытаясь освободиться и задыхаясь. Дернув ее за веревку назад, Жедь посадил женщину на пол и ногой захлопнул крышку духовки.
Ставич жадно хватала ртом воздух. Голова ее разламывалась от боли, и не осталось сил терпеть этот кошмар. У нее же ребенок, надо думать о дочери, оставшейся у родителей.
Аркадий выдернул у нее изо рта салфетку. Ухватив сильными пальцами за лицо, повернул его к себе:
— Где он?!
— Я скажу, — едва слышно произнесла Татьяна. — Скажу…
— Если обманешь… — угрожающе начал Жедь, но Лыков остановил его:
— Погоди, пусть говорит, а мы проверим. Если обманет, сама понимает, что с ней будет. Говори!
Запинаясь и едва ворочая языком, Ставич назвала адрес и, словно отдав вместе с ним последние силы, закатила глаза. Лыков тут же плеснул ей в лицо воды из кувшина.
— Откуда знаешь адрес?
— Он мне звонил… Сказал…
Аркадий тщательно занес адрес в записную книжку. Запихав опять в рот салфетку, вышел из кухни, знаком приказав Олегу и Витьку следовать за собой. В прихожей остановился и, понизив голос, распорядился: