– Да. Я дышать не могу…

– Почему он сменил фамилию?

– Чарли, ради всего святого, вы и вправду ее задушите!

Чарли не обратила внимания на Наоми. Ей не нужны были ничьи советы. Слишком запоздали они.

– Почему Роберт сменил фамилию? – повторила она, чувствуя под пальцами лихорадочный пульс.

– Они… с Грэмом… поругались. Больше не разговаривали. Роберт… Я не могу дышать! – прохрипела Стеф. Чарли ослабила хватку, но лишь чуть-чуть. – Роберт не хотел иметь ничего общего со своей семьей.

– Из-за чего они поругались?

– Не знаю, – прокашляла Стеф. – Это их дела. Я не влезала.

Чарли воткнула ей кулак в живот.

– Ты-то не влезала? Черта с два! Хочешь, забью тебя до смерти на глазах у зрителей? Каково это, по-твоему? Почем билеты продавала бы на такое шоу? Сандру Фригард помнишь? Вижу, что помнишь. А Джульетту Хэзлхерст? Пруденс Келви? Хотя Пруденс изнасиловал Роберт, а не Грэм. Почему? Ведь остальных насиловал Грэм?

Схватившись за живот, Стеф со стоном повалилась на бок.

– Ничего не скажу, пока не поговорю с мужем.

– Не придется тебе с ним поговорить, гадина. Ни сегодня, ни в ближайшее время. Думаешь, мы вам меблированную камеру на двоих приготовили, чтоб вы поиграли в счастливое семейство?

– Я ничего не сделала. Я ничего не знаю. Я ничего плохого не сделала! Ничего!

Чарли достала из машины сумку, оттуда сигареты, закурила.

– Да ну! Какое это, должно быть, замечательное чувство – знать, что ты ничего плохого не сделала.

Стеф не пыталась встать на ноги.

– Что со мной будет? Я не виновата! Ты сама видела, как Грэм со мной обращается.

– Ты не виновата?

Чарли жадно затянулась, никотин ее успокаивал.