– Я решил, что тебя будет легко контролировать. Этот фильм много для меня значил, и я подумал, что, поставив тебя на свое место, смогу снять его так, как мне хотелось.
Понятно.
– У тебя комплекс неполноценности. – Он говорит это так, будто это некое неприличное заболевание, нечто такое, чего я должна стыдиться. А по-моему, очень даже неплохо, когда кто-то имеет склонность к неуверенности в себе. Такие люди, как я, уравновешивают таких людей, как Лори, разве не так?
– Почему ты мне не сказал? – спрашиваю я. – Когда я показала тебе карточку, почему ты не сказал…
– Я не хотел тебя тревожить.
– Но ведь ты был встревожен, раз ты…
– Мы обязаны все это анализировать? – перебивает он меня. – Ты сделала то, зачем пришла: застолбила территорию высоких моральных принципов.
Я вытаскиваю из сумки второй вариант его статьи для «Бритиш джорнализм ревю
– Я это прочла, – говорю я и сую ее ему в руки. Страницы летят на землю. Ни он, ни я не нагибаемся за ними. – На мой взгляд, вторая версия лучше первой. Ты правильно поступил, удалив имена из списка.
– Что еще за список? – хмурится Лори.
– Тот, который тянется до бесконечности.
– Черт, ты о чем?
– «Доктор Даффи несет ответственность за загубленные жизни десятков невинных женщин, чье единственное преступление состояло в том, что, когда их дети умерли, они оказались не в то время не в том месте: Хелен Ярдли, Лорна Кист, Джоанна Бью, Сара Джаггард, Дорна Ллуэллин… и так далее и так далее». Знакомо?
Лори отворачивается.
– Одна проблема. Во второй версии… – Я нагибаюсь, чтобы поднять с земли страницы, – этот список довольно короткий. В нем всего три имени: Хелен Ярдли, Сара Джаггард, Дорна Ллуэллин. Я не редактор, но оригинальная версия мне нравится больше. Если ты пишешь про десятки загубленных по вине Даффи жизней, пять имен звучат все же убедительнее, чем три. Тебя ограничили в объеме статьи?
Лори идет прочь, к пруду с прогулочными лодками.
– Зачем спрашивать, если ты уже знаешь ответ? – приносит ветер его ответ. Я пытаюсь его догнать.