– И о чем же они говорили? – спросила Чарли.

– О Рей Хайнс. Хелен обвинила Ангуса в том, что тот предал жену, и всячески пыталась его в этом убедить. Хайнс, в свою очередь, обвинил ее в том, что она поддерживает Рей исключительно в собственных эгоистичных целях, как дополнительное доказательство собственной невиновности. Мол, Рей для нее – символ судебной несправедливости или что-то в этом роде.

– Интересно, – заметила Чарли. – А при чем здесь два стихотворения, «Микроб» и «Комната с белыми стенами»?

– Когда Хелен назвала «Микроб» своим любимым стихотворением, Хайнс расхохотался и обвинил в глупости. «Не вздумай только заявить,/ Мол, этого не может быть! /Ты оскорбишь ученых честь. / Те скажут: так оно и есть! /Не смей сомненью подвергать, /То, что никто не может знать!» – процитировал Саймон. – Для Хелен это стихотворение было про Джудит Даффи, про заносчивую уверенность докторши в ее вине. Ангус же указал, что оно в равной мере применимо и к Расселу Мередью и другим докторам, которые давали показания в пользу Ярдли. Они не в меньшей степени, нежели Даффи, были уверены в своей правоте. Эксперты с обеих сторон запретили присяжным подвергать сомнению то, что никто не может знать. По словам Рахили Юнис, Хайнс поблагодарил Хелен за то, что та «открыла» для него «Микроба». Он добавил, что теперь это его любимое стихотворение тоже: мол, стишок этот помог ему укрепиться в сомнениях относительно вины Рей, Хелен, Сары Джаггард – всех тех женщин, которые, будучи обвиненными в детоубийстве, ссылались на СВДС. По словам Юнис, как их передала мне Уильямсон, услышав такое заявление, Хелен заметно встревожилась, хотя до этого момента язвительные комментарии Хайнса ее не слишком задевали.

Вскоре после его ехидного замечания в адрес ее любимого стишка Хелен прекратила интервью. А еще через пару часов Рахили Юнис позвонил Лори Натрасс и сказал: «Не знаю, что там Ангус Хайнс наговорил Хелен. Она отказывается признаться, но я никогда еще не видел ее такой злой». По всей видимости, Хелен сказала Натрассу лишь то, что Хайнс унизил ее, выставив круглой дурой. Статья в «Телеграфе» так и не вышла – Натрасс велел Рахили Юнис отозвать материал, если та не хочет в ближайшее время вылететь с работы. Похоже, он говорил серьезно, так как она поступила, как ей было велено. Она не любит об этом рассказывать, так как в данном случае Натрасс унизил ее – угрозами заставил отозвать интересный материал.

– Поэтому Хелен солгала в своей книге, назвав другое стихотворение в качестве своего любимого, – задумчиво произнесла Чарли.