Но в трубке повисла гулкая тишина. Потом далекий мужской голос робко поинтересовался:

– Я могу поговорить с мистером Торгановым?

– Это я, – признался Николай.

– Мистер Торганов, вас беспокоят из России. Я президент крупной издательской фирмы. Мы хотим издавать ваши книги на вашей исторической родине. Нам известно, что издательство «Леви, Леви энд Цуккер» обладает лишь правом издания и распространения ваших книг на английском языке. А мы хотели бы выпускать их на русском. Вы умеете писать по-русски?

– Я могу на нем даже разговаривать, – обрадовал издателя Торганов.

И тут же услышал, как его собеседник облегченно вздохнул.

– О’кей, – продолжил российский издатель, – то есть очень хорошо!

Последние слова он произнес на родном для них с Торгановым языке.

– Если честно, то мы уже перевели «Тихого ангела» на русский. Издали бы, но без контракта с вами не решились.

– Я подпишу контракт с вашим издательством, если, конечно, вы мне его пришлете и он меня устроит. А заодно переправьте рукопись, чтобы я прочел, что вы там напереводили.

– Мы решили выпускать «Тихого ангела» заводами по сто тысяч. Изучили рынок и думаем, что можно продать миллион экземпляров книги, если, конечно, продавать еще на Украине и в Средней Азии. А за каждый выпущенный экземпляр вы получите один доллар.

Торганов решил вдруг, что это какой-то розыгрыш, и притворно возмутился:

– Всего один доллар за каждый экземляр? Да это форменный грабеж!

Издатель начал оправдываться и сбивчиво объяснять, что Россия теперь не самая читающая страна мира, к тому же не самая богатая, а книги покупают лишь самые неимущие слои населения, лишь те люди, которым приходится добираться на работу в переполненном метро. Знакомятся они с новинками литературы в экстремальных условиях: в давке и толкотне, когда кто-то пытается через плечо бесплатно прочитать купленную другим книжку и дышит в ухо перегаром. В общем, приобщение к чтению грозит порой потерей здоровья. Но ради настоящей литературы российские граждане готовы рисковать, однако платить высокую цену даже за хорошую книгу все равно не будут. А если учесть все затраты: издательские и полиграфические расходы, высокую стоимость бумаги и других материалов, налоги опять же, то доллар с книги – это потолок, выше которого…

Выпалив весь этот монолог одним духом, издатель вздохнул и прошептал:

– Ладно, пусть будет полтора доллара за экземпляр.

Только теперь Торганов понял, что его не разыгрывают, и спросил:

– Простите, а как вас зовут?

– Моя фамилия – Витальев. Можете называть меня просто Гриша.