Наконец они дошли и до скелетов, о которых упоминал Соколков. Они находились в боковом ответвлении, довольно просторном тупике, похожем на тюремную камеру, стены которого были выложены кирпичом.

Один из скелетов просто валялся на полу подземелья – у него был пробит череп, а остальные три находились в рядом расположенных нишах, забранных толстыми металлическими прутьями. От них остались лишь хлопья ржавчины и коротенькие огрызки, торчащие сверху и снизу словно гнилые зубы дохлого трехглавого чудовища, в агонии разверзшего свои пасти.

Кто были эти люди, за что их так жестоко наказали, оставив умирать в подземелье, можно было только гадать. Но если предположить, что к подземному ходу имел отношение миргородский полковник, то, похоже, его враги недолго заживались на белом свете…

Спустя какое-то время они наткнулись на кучку польских злотых. Монеты будто специально оставили посреди тоннеля, на самом виду.

– Серебро, – объявил взволнованный Глеб. – 1722 год. Это нумизматическая редкость… – Он присмотрелся к монетам повнимательней. – Странно…

– Что именно?

– Такое впечатление, что они не были в обороте, а попали сюда прямо из монетного двора Речи Посполитой. Ну да ладно, это я к слову. Нам какая разница. Улов пока хороший. Начало есть. Двигаем дальше…

Ему не хотелось даже допускать мысли, что «улов» – не монеты, а они сами. Как это говорил Федюня при первой встрече: «Монеты были разбросаны по полу как зерно, когда нужно подманить кур – цып-цып-цып…»

Они прошли по тоннелю еще сотню метров, но никакой нехватки кислорода не наблюдалось. Мало того, создавалось впечатление, что подземелье хорошо проветривается.

– Ну и зачем мы тащим наши «спасатели»? – спросил Глеб.

– Ничего не пойму… – Федюня растерянно развел руками. – Воздух как в Сочи. Нет, посуше. Но в прошлый раз все было иначе. Я думал, что сдохну, так задавило! Еле выбрался наружу. Дышал как пьяный сом.

«Значит, нужно ждать сюрпризов…» – с тревогой подумал Глеб. Но мысль вернуться назад даже мельком не посетила голову. Что-то буквально тащило Глеба вперед. Он шел все быстрее и быстрее, уже не особо присматриваясь к пути.

И вдруг они очутились в просторном помещении с высоким сводчатым потолком, которое было… освещено! Но это не сильно обрадовало кладоискателей. Свет исходил от десятка толстых восковых свечей, которые окружали гроб. Под стенами подземной камеры стояли небольшие бочки, кованые сундуки, ларцы, а поверх гроба лежали мушкет в отличном состоянии и сабля с драгоценной рукоятью.

Сам гроб был как новенький – черный, лакированный. Наверное, за ним тщательно ухаживали, потому что на его поверхности не было видно ни пылинки. Там, где должно находиться лицо покойника, мастер-гробовщик прорезал круглое смотровое окошко. Отверстие было обрамлено золотой полосой и застеклено.