Лицо священника оставалось спокойным. Похоже, он не обиделся на эти резкие слова.

— Я не уверен, что могу ответить на ваши вопросы, но разделяю ваши опасения. Поэтому я считаю, что необходимо более разумное решение. Обсудим его здесь или найдем более уединенное место?

Мэтью оглянулся, но ничего не увидел. Что-то в словах священника задело его; он почувствовал, что об этом действительно стоит поговорить. Где? В каком кафе будет достаточно спокойно и безлюдно?

— Мне нужно кое-что доделать. После этого мы сможем выйти поговорить.

В следующие полчаса Мэтью дочитал отчет о приобретениях и просмотрел гору докладов и сообщений о телефонных звонках, ответы на которые ему придется отложить до завтра. Картонный макет новых залов искусства Византии стоял прямо у двери его маленького душного кабинета, и, проходя мимо, он взглянул на него. Из всего сделанного им здесь, в музее, больше всего он гордился этим макетом. В соседних залах и возле лестницы начались работы, но Мэтью уже не мог заставить себя интересоваться этим, у него даже не было сил изобразить этот интерес. Когда он уходил, Невинс очень строго на него посмотрел. Ну все, теперь его наверняка уволят.

Отец Иоаннес бродил по огромному залу, посвященному искусству Средневековья, где его и нашел Мэтью. Священник не задавал вопросов, пока Мэтью вел его через забитые машинами улицы Йорквилля к себе в квартиру. Он не смог придумать ничего лучше: там по крайней мере можно будет закрыться на замок, да и телефон под рукой. Телефоны Андреаса и Бенни он выучил наизусть.

К удивлению Мэтью, священник не отказался от пива и теперь пил его из стакана маленькими глотками. Мэтью опустил жалюзи и зажег толстую, короткую свечу, чтобы возможный наблюдатель не увидел в его окнах свет. На кухне повисла унылая, мрачная атмосфера.

— Значит, вы уверены? — Отец Иоаннес кивком головы указал на страницы, разложенные на деревянном кухонном столе. — Это та самая икона?

— Я бы не сказал, что уверен. Но это вполне возможно.

— И это ничего для вас не значит?

— Это не меняет самой сути данной работы или того, для чего она предназначалась: исцелять, вселять веру. Думаю, что эта информация объясняет, почему люди, которым известно о ее свойствах, готовы за нее убивать. Икона очень старая, а то, что она написана на досках, скрывающих артефакт, делает ее еще старше и ценнее.

— Вы говорите о куске одеяния?

— Да.

— Смоченном в крови Христа.

Тихое благоговение в словах священника, произнесенных над дрожавшим племенем свечи, вначале напугало, а затем разозлило Мэтью.