В столовой был черный ход. Если бы не Лян Мэнцзя, мы бы его не нашли. Мы быстро пересекли столовую. Напротив выхода находился туалет для пациентов, справа виднелся проход, а слева находился небольшой склад. Пригнувшись, мы быстро забежали за девушкой на склад, а потом, покинув его через другую дверь, наконец оказались у изолятора, где держали Чжу Кая.

Лян Мэнцзя передала ключ и прошептала:

– Заходите, я буду сторожить дверь. Если кто-то появится, я вас прикрою. Торопитесь, мне нужно успеть вернуть ключ на место.

Ее самоотверженность тронула меня до слез.

В изоляторе было темно; Чэнь Цзюэ достал фонарик, но даже с ним мы едва могли разглядеть обстановку в комнате. Этот изолятор мало отличался от того, в котором был убит Сюй Пэнъюнь: у него была такая же площадь, и стены в нем тоже были обиты мягким противоударным материалом. Помимо кровати, тут имелись пуфики, один из которых, видимо, мог служить стулом, а другой – столом. Тут все пропиталось холодным дыханием смерти, и от этого мне было не по себе. Если бы Лян Мэнцзя не караулила у входа, я бы выскочил отсюда меньше чем через минуту.

– Эй, Чэнь Цзюэ! Мы уже все осмотрели, пора сматываться!

Чэнь Цзюэ присел на корточки рядом с одним из пуфиков и принялся что-то рассматривать, подсвечивая себе фонариком.

– Ты меня слышишь?

– Ш-ш-ш!

– Хорош шикать! Валим!

Я очень переживал за Лян Мэнцзя, стоявшую у двери.

– Так-так-так…

– Что ты обнаружил?

– Хань Цзинь, иди сюда. – Чэнь Цзюэ помахал мне рукой из-за пуфика, а потом осветил фонариком пол. – Что ты видишь?

Я присел рядом с ним на корточки и присмотрелся:

– Черные следы… может быть, это пятна крови?

– Да, это они и есть.

– Ты хочешь сказать, Чжу Кая ранили?

– Да.

– Но разве у него на теле ран не обнаружено?