– Вам не кажется ироничным, что термин «автозак» изначально был оскорблением ирландцев, которых в нем перевозили, но теперь…
– Это они собирают людей в них, – закончила за нее Карлотта.
– Да, – сказала она, немного раздраженная тем, что ее прервали.
– Так вращается история, – заметил Джона. – Угнетенные становятся угнетателями.
– Это правда, – сказал Григорий, – но, как сказал великий Тургенев: «Природа созидает – разрушая».
– Что это означает? – спросила Карлотта.
– Это значит, что мы можем с таким же успехом повеселиться, – сказал Григорий, доставая бутылку вина из одного из ящиков.
– Надеюсь, вы не собираетесь это украсть? – спросила Элизабет.
– Не волнуйтесь – я заплачу Юстусу, когда буду здесь в следующий раз.
– Я позабочусь о том, чтобы он сдержал свое обещание, – добавила Карлотта.
Элизабет поежилась – в подвале было сыро и холодно, так холодно, что пробирало до костей. Вдыхая спертый, затхлый воздух, она думала о долгой горячей ванне, которую примет, когда наконец вернется домой. Встав, обхватила себя руками и прошлась по комнате.
– Тебе холодно? – спросила Карлотта.
– Вам дать мою куртку? – спросил Григорий.
– Со мной все в порядке, спасибо. – Элизабет чувствовала, что принятие его предложения означало бы более тесные отношения, чем она намеревалась развивать. Хотя она восхищалась его активностью, она была не совсем готова тесно общаться с так экстремально политически настроенным мужчиной.
Ее внимание привлек маленький письменный стол в дальнем углу. Он казался менее пыльным, чем другие предметы в комнате. Он был не особенно элегантен, но достаточно прочен и, казалось, недавно отполирован. Охваченная любопытством, она приблизилась, и листок бумаги слетел со стола на пол. Наклонившись, она подняла его. Похоже, это была страница из какой-то бухгалтерской книги. Вверху был жирно выгравирован заголовок: АТА. Ниже были колонки дат с одной стороны и что-то похожее на суммы платежей – с другой, аккуратно выведенные синими чернилами.
Январь – 90
Февраль – 90
Март, 9 – 100
Апрель, 11 – 100
Май 10 – 100