Гек хмыкнул, и глубокие морщины на его лице разгладились.

– Насколько знаю, нет, но, может, надо поспрашивать.

– Мне просто любопытно.

Хор в дальнем конце южного трансепта запел гимн, которого Лорел еще ни разу не слышала. Красивое песнопение рисовало очаровательную картину жизни и светлого будущего.

– Гмм, – промычал Гек. – Я думал, будет что-то более традиционное.

Как и Лорел, но гимн ей понравился.

Гек закряхтел. Лорел не научилась интерпретировать все варианты его кряхтения, и потому не поняла, что оно значит.

Вскоре на кафедру взошел пастор Джон Говерн, облаченный в черную рясу со светло-пурпурной столой.

– Здравствуйте, друзья мои. – Он воздел обе руки горе. – Как славно видеть вас всех сегодня.

Тут его взгляд упал на Лорел и Гека, и он ненадолго замешкался, прежде чем обозреть сонм.

Оглянувшись, Лорел увидела, что в нефе яблоку некуда упасть от прихожан. Многие даже стояли позади.

– Ты веришь в Бога? – шепнул Гек.

Лорел на минутку задумалась.

– Я верю в высшую силу. В противном случае все это лишено смысла. Можно назвать ее Богом.

У нее было ощущение, что никто не имеет ни малейшего понятия об истинной сущности этой высшей силы, но притом она видела премудрости человеческого тела и Вселенной в целом. Они не могли возникнуть случайно.

– Спасибо, что пришли. – Голос пастора Джона, повелительный и в то же время обнадеживающий, легко докатился до самых отдаленных уголков храма. – Я много раздумывал об общности и доверии.

Лорел устроилась поудобнее, чтобы понаблюдать за пастором. Его голос вздымался и опадал ритмичными раскатами, звуча очень чарующе и захватывающе, почти тотчас же добившись согласия конгрегации.

– Очень хорош, – прошептал Гек.

– По-моему, это и называется харизмой, – кивнула Лорел.

– Полагаю, да, – сухо откликнулся Гек.