– В те дни Фальк вернулся на работу после временного отстранения. Незадолго до этого он затеял в раздевалке драку с пожарным. Сломал парню нос.

– Это и послужило стресс-фактором, – заключил Уэйд. – Фалька чуть не уволили, он был на взводе.

– Думаю, тогда же он начал драться в бойцовском клубе, – предположил Кент. – Осознанно или нет, он искал, куда выплеснуть агрессию.

Нина обрадовалась, почувствовав, как еще один кусочек мозаики встал на место.

– Тогда и с уликой все ясно! Если в то время Шифр вступил в бойцовский клуб, то ему потребовались специальные перчатки. И Соррентино охотно продал ему пару из своих запасов.

Нина замолчала, наслаждаясь моментом. У дела появилась четкая канва.

– Что известно о личной жизни Фалька? – спросил Уэйд.

Бакстон сверился с записями.

– Женат ни разу не был, детей нет. Во всяком случае, о них доподлинно неизвестно. Родители умерли. Мать – от аневризмы, когда мальчику исполнилось пять. А отец упал с лестницы в семейном особняке, когда Фальку был двадцать один год. Погиб на глазах у сына. Других свидетелей нет. – Бакстон скептически поднял бровь. – Полиция сочла это несчастным случаем.

– Готов поспорить, что его старик над ним издевался, – без тени сомнения заявил Уэйд. – И Фальк намеренно столкнул отца с лестницы.

– Парень унаследовал родительский особняк, – заметил Бакстон, – однако предпочел купить дом поближе к работе.

– Погодите… – Разговоры о прошлом натолкнули Нину на мысль. – Сейчас Фальку тридцать два года – значит, одиннадцать лет назад ему было двадцать один?

– Зависит от дня рождения, – заметил шеф. – К чему вы клоните, агент Геррера?

– Когда именно погиб его отец?

– Двадцать восьмого сентября, – прочитал в своих записях Бакстон.

– Фальк осматривал раны на моей спине шесть дней спустя, – сказала Нина с гулко бьющимся сердцем. – Возможно, он только вернулся с похорон. – Она взглянула на Уэйда. – А к отцу поехал из-за временного отстранения от работы. Одно наложилось на другое, и…

– Еще один стресс-фактор! – Оживившись, Уэйд заговорил громче. – Если отец стал первой жертвой, Фальк, наверное, места себе не находил – боялся, что его вычислят.

– А затем убийца идет на поводу у своих фантазий, и все меняется, – подхватил Кент. – Он утоляет зуд, но уже не в состоянии остановиться, ведь зуд возвращается снова и снова. Думаю, Фальк годами мечтал прикончить отца, прежде чем осуществил задуманное.

Уэйд взглянул на Нину.

– Повстречав вас, он чувствовал себя подавленно – как на работе, так и в личной жизни. Узнав, что вы подверглись насилию, он причислил вас к типичным жертвам. А когда прикоснулся к вашим ранам, вы дали отпор. И тогда что-то внутри него надломилось. Он не мог снести неуважение со стороны человека, которого считал слабее.