Но главным образом ради Лиины и членов ее осиротевшей семьи, потому что они так и не увидели торжества справедливости.

— Да, — говорю я Джио. — Давай выпьем пива.

Я подгибаю ноги на диване и наблюдаю за ним, когда он подходит к маленькому холодильнику в кухонном уголке, открывает его, достает две бутылки местного пива и несет к столу.

Мне нравится смотреть на него. Нравится, как он двигается. Он носит тренировочные брюки с низким поясом и выцветшую серую футболку. Уверена, что это дизайнерские бренды, но одежда выглядит так, словно была куплена на барахолке. Его черные волосы растрепаны, на подбородке проступает тень от щетины. Это делает его зеленые глаза еще ярче под густыми и темными бровями. Внезапно я понимаю, как мне повезло иметь Джио на своей стороне.

— Мне нравится, когда ты одеваешься неформально, — говорю я, когда тянусь за холодной бутылкой.

Он удивленно моргает и как будто на мгновение утрачивает дар речи. Нечто плотное и жаркое проходит между нами. Он медленно садится рядом со мной, пока я отвожу глаза и скручиваю крышку пивной бутылки. Мой пульс бьется чаще. Я делаю большой глоток холодного пива и гадаю о том, что отпугивает меня от отношений с мужчинами. Я имею в виду реальные отношения с мужчинами, которые мне действительно нравятся и которых я уважаю. Вместо ряда моих краткосрочных романов и однократных ночей с мужчинами, которые ничего не значат для меня.

Он кладет ногу на кофейный столик рядом со мной. Глотает пиво и говорит:

— Хотелось бы, чтобы ты раньше сказала об этом.

Я поворачиваюсь к нему.

— О том, что Клэйтон Пелли был твоим отцом. — Он выглядит уязвленным, и я его понимаю. На его месте я испытывала бы то же самое.

— Извини, Джио… я не могла. Я даже сама не знала, что и думать об этом. Наверное, я хотела это выяснить во время моих бесед с ним. Вычислить его. И попытаться понять или осмыслить мое отношение к нему. — Я делаю паузу и отпиваю следующий глоток. — Я хотела выяснить то же самое, что и родители Лиины: причину его предполагаемого преступления. А когда он сказал, что не убивал ее… у меня в мозгу что-то щелкнуло. Я захотела доказать его невиновность, по крайней мере, в этом отношении.

— А потом он заявил, что признался потому, что хотел освободить тебя и твою маму.

Я киваю.

— Это, и еще… — Мой голос прерывается от нахлынувших чувств, и я молчу еще несколько секунд. Джио кладет руку мне на колено.

— Я понимаю, — тихо говорит он, не в сексуальной или угрожающей, но просто в дружеской манере. И тогда я разражаюсь слезами. Но он просто сидит рядом и дает мне выплакаться. В этот момент я люблю его. Возможно, всегда любила, но раньше это пугало меня. Потому что Джио слишком хороший. Слишком хороший для меня. Я не хочу начинать ничего, что могло бы повредить нам обоим и нарушить наши профессиональные договоренности.