– Моя мама, Мелоди, любила тебя, – тихонько произнесла Тори.

Оливия сжала губы, она как будто потеряла способность говорить.

– Она написала книгу, чтобы я прочла ее, когда буду готова, – продолжала Тори. – Я… – Ее голос дрогнул, у нее перехватило горло. – Я… не знаю, что теперь делать.

Оливия взяла ее за руку.

– Мы позвонили тете Луизе, – мягко ответила она. – Твоя тетя летит сюда, чтобы увидеться с тобой. Она будет здесь завтра утром. Если погода окончательно испортится, Коул встретит ее на снегоходе.

– Тетя Лу на снегоходе?

Оливия кивнула.

– Она сама настояла на этом. Она приедет обязательно, ее ничто не остановит.

– Мой папа… он бы решил, что это забавно. Тетя Лу на снегоходе. Она довольно толстая. И любит командовать.

Оливия улыбнулась, ее глаза заблестели от слез.

– Я не хочу ехать в Онтарио, – продолжала Тори. – Я… я не хочу жить с тетей Лу.

Горячие слезы снова подступили к ее глазам, и она постаралась сдержать их.

– Мы это уладим. – Оливия посмотрела на Коула. – Шаг за шагом. Это будет только твой выбор, Тори, но я хочу, чтобы ты знала: мое сердце, мой дом, это место – все это твое. Если бы ты захотела остаться… – Оливия помолчала, пытаясь справиться с эмоциями. – Мне бы очень хотелось, чтобы ты осталась. И Коул этого хотел бы. Майрону бы тоже понравилось, если бы на этом ранчо, в этом старом доме жила семья.

В ушах Тори зазвучал какой-то шепот, она слышала его всем своим сердцем, всем телом, всей душой. И внезапно она поняла, что это голос матери, доносящийся до нее как будто из другого мира: «С тобой все будет в порядке, Тори. Ты найдешь новый дом. Здесь, с этими двумя людьми. Я тоже этого хочу. Мы присматривали за тобой и ждали, когда ты и твоя мама будете готовы к этой встрече, а твой отец убедится в том, что вы обе в безопасности…»

Тори порывисто обняла Оливию.

Оливия всхлипнула, вытерла нос рукавом. Она не могла говорить, но Тори все увидела в ее глазах. Любовь. Откровенную, цельную, поглощающую, безраздельную любовь матери к своему ребенку.

Тори посмотрела вверх, на Коула. Глаза у него потемнели, лицо напряженно застыло.

– Майрон умер, – негромко сказала Тори.

Он кивнул, положил большую теплую руку ей на плечо.