— В таком случае, сам-то ты мне веришь?

Помолчав, Тай Вей произнес:

— Посмотрим.

* * *

Из департамента полиции Фан Му вернулся лишь после полудня. Стоя перед своей дверью с ключом в руке, он никак не решался повернуть замок. Если Ду Ю дома, то что ему говорить?

Но комната была пуста. Фан Му увидел новенькие кроссовки, стоявшие перед кроватью Ду Ю, и в горле у него застрял ком.

Какие-то сутки назад он запросто выкатил бы целый список недостатков Чжан Яо. Сейчас же ему вспоминались лишь ее достоинства.

«Господи, — думал Фан Му, — я бы все сейчас отдал за то, чтобы открыть дверь и увидеть, как Ду Ю с Чжан Яо спрыгивают с кровати, отрываясь друг от друга».

В комнате стояла пугающая тишина. Внезапно Фан Му отчаянно захотелось, чтобы Ду Ю появился. Он мог бы столько ему рассказать!

Но если Ду Ю действительно придет, то что ему говорить?

Извиняться? Это бесполезно. Извинения ничего не изменят.

Погруженный в раздумья, юноша молча сидел на кровати. Солнце село, взошла луна, потом первые рассветные лучи озарили утреннее небо. Фан Му ни разу не пошевелился и не произнес ни слова. Кто-то стучал в дверь, но он не отвечал. Единственным звуком, который ему хотелось бы услышать, был шорох ключа, поворачивающегося в замке. И в то же время он волновался, что при этом испугается настолько, что спрячется под одеяло.

Ночевать Ду Ю так и не пришел.

Фан Му не шевелился до тех пор, пока от почти суточной голодовки его желудок не разболелся так, что он не мог больше терпеть. С трудом поднялся и побрел в столовую.

Там было полно народу. Недавнее убийство нисколько не повлияло на аппетит студентов — в конце концов, они-то остались живы! Поэтому их, как всегда, куда больше волновало, свежие ли паровые булочки и не попал ли в суп таракан. Вот что имело для них значение.

Перед прилавками стояли длинные очереди. Не поднимая головы, Фан Му подошел к одной и пристроился в конце. Парень, стоявший перед ним, оглянулся, внезапно охнул и отскочил. С перепуганным лицом посмотрел на Фан Му и зашептал на ухо своему соседу:

— Это он! Тот самый! Идем отсюда!

Они вдвоем поспешили к соседнему прилавку, и остальные люди в очереди стали оглядываться на Фан Му, так и топтавшегося в конце. Потом, словно по молчаливому соглашению, все разошлись в разные стороны, и Фан Му оказался перед прилавком один. На лицах тех, кто ушел от него, было общее выражение: паника.

Буфетчик за прилавком тоже опешил. Несколько секунд он глядел на Фан Му, потом грубо рявкнул:

— Будешь брать или нет?