За несколько минут до операции Льян Жехао внезапно спрыгнул с кровати и начал в ужасе кидаться к медсестрам и врачам. Потом, обессиленный, упал перед отцом на колени и взмолился:

– Папа, должен быть другой способ! Прошу, не дай им сделать меня инвалидом! Папа, умоляю!.. – По лицу у него текли слезы.

У Льян Сихая сердце разрывалось в груди, но он дал телохранителю знак вести сына в операционную. По коридору эхом разнесся металлический грохот и перепуганные крики Льян Жехао. Потом они прекратились, и в хирургическом отделении воцарилась обычная стерильная тишина.

Операция закончилась быстро. Как это часто бывает в жизни, отрезать оказалось проще, чем починить. Льян Жехао перевезли в палату интенсивной терапии. Пока его сына, все еще под наркозом, катили по больничным коридорам, к Льян Сихаю подошел хирург со сверкающим стальным лотком в руках. В лотке лежала ампутированная кисть. Льян Сихай поглядел на нее, раздавленную и разодранную, и задрожал всем телом.

Это была рука его сына. Его собственная плоть и кровь. Теперь она превратилась в медицинские отходы, которые вот-вот отправятся в печь. Взмахом руки он отослал хирурга, потом повернулся к телохранителю:

– Ты готов?

Тот стоял неподвижно. В глазах Льян Сихая горел бешеный огонь; никогда раньше он не видел своего босса таким.

– Да, – ответил телохранитель после паузы.

– Хорошо. – Льян Сихай выдернул у него из-под ремня пистолет, потом достал мобильный телефон и позвонил.

Человек на другом конце сбросил звонок, не ответив, но Льян Сихай продолжал набирать номер снова и снова. На четвертый раз он наконец получил ответ.

– Я в конторе, – шепнул Сяо Вон в трубку. – В чем дело?

– Ты едешь со мной в деревню Лю. – Это не было вопросом.

Несколько секунд Сяо Вон ничего не отвечал. Потом сказал очень тихо:

– Я понимаю, что вы чувствуете, но…

– Да или нет? – Голос Льян Сихая был спокоен, но его слова прозвучали как угроза.

Понадобилась почти минута, чтобы Сяо Вон решился.

– Встретимся у выезда на шоссе через полчаса.

– Отлично. – Льян Сихай повесил трубку. Он в последний раз подошел к палате реанимации и поглядел через стекло на своего спящего сына.

«Спи. Когда ты проснешься, папочка уже со всем разберется».

* * *