– Лао Цзи, сколько дней вы не мыли голову?

– Ох… – Старик протянул руку и со смущенным выражением лица пригладил волосы. – В последнее время мне неохота ухаживать за собой.

Юэ Сяохуэй посмотрела на него. Старик сильно изменился с их первой встречи. Седые волосы, которые раньше были аккуратно зачесаны на затылок, теперь стали сальными и неопрятными, лицо похудело, щеки ввалились, а на подбородке выросла густая щетина. Рубашки и шерстяной свитер на нем тоже были в пятнах. Он превратился в неряшливого старика.

Сяохуэй подошла к шкафу, достала комплект чистого нижнего белья и кинула его Цзи Цянькуню:

– Переоденьтесь для начала.

Глаза Цзи Цянькуня расширились от удивления:

– Сейчас? Прямо здесь?

– Верно.

– Так не пойдет, – вежливо отказался старик. – Как же я могу перед молодой девушкой…

– Отставить разговоры. – Она потеряла терпение, бросилась вперед и, не удержавшись, сняла с Цзи Цянькуня шерстяной свитер. – Вы старше моего отца, а я помогала ему принимать ванну.

Голова Цзи Цянькуня застряла в горловине свитера, и он сдавленно сказал:

– Просто попроси Чжан Хайшэна помочь мне…

Прежде чем его голос затих, Юэ Сяохуэй уже сняла с него рубашку, снова присела на корточки и, откинув плед, стянула хлопчатобумажные брюки. На старике остались только рубашка и трусы – и он наотрез отказался, чтобы Сяохуэй продолжала.

– Давай на выход! – Лицо Цзи Цянькуня вспыхнуло. – Я переоденусь, тогда зайдешь!

Девушка, сдержав улыбку, пристально посмотрела на него:

– Обязательно смените одежду – вы пахнете очень тухло! – После этого открыла дверь и вышла в коридор.

Когда она оказалась вне комнаты, ее улыбка померкла. Когда-то аккуратный и утонченный старик совсем запустил себя. После почти двух десятилетий ожидания у него наконец появилась возможность приблизиться к правде об убийстве своей жены – и только в это дело он готов был вкладывать всю душу. Его отчаяние заставляло людей проявлять к нему уважение и сочувствие, но больше всего придавало ей самой решимости помочь ему. Решимости разобраться в этом деле.

Спустя ровно пятнадцать минут Юэ Сяохуэй услышала, как Цзи Цянькунь позвал:

– Я всё. Заходи.

Она толкнула дверь и увидела, что старик, переодевшись в новое белье, напряженно сидит в инвалидном кресле, словно не зная, куда деть руки.