Вскоре его щеки засияли чистотой. Юэ Сяохуэй, обретя уверенность в себе, начала убирать щетину с его шеи. Прижав руку к обвисшей коже, она отчетливо ощутила мощный ритм сонной артерии. Сбривая щетину на кадыке, не смела отвлекаться, уставившись на бритву, медленно скользящую по адамову яблоку. Зеленовато-белая кожа медленно покрылась гусиной кожей, дыхание Цзи Цянькуня было ровным, а его руки спокойно лежали на нижней части живота.

Наконец борода старика была начисто сбрита. Он дотронулся до своего голого подбородка, удовлетворенно рассматривая себя в зеркало со всех сторон.

– Так намного комфортнее.

Юэ Сяохуэй взглянула на него, чистя бритву:

– Я не мастер в этом.

– Получилось очень даже хорошо. – Цзи Цянькунь посмотрел на ранку на своем подбородке. – Когда-то моя жена тоже упросила побрить меня, потому что считала это забавным. В итоге все мое лицо было заклеено пластырями.

– Ха-ха! – рассмеялась Сяохуэй. – Это и правда забавно.

Она бросила полотенце в таз и отнесла его в ванную, чтобы вымыть. Когда снова вернулась, увидела, что Цянькунь, закурив сигарету, безучастно смотрит в окно.

После того как старику вымыли голову и лицо, сбрили бороду и переодели в чистую одежду, его внешность кардинально изменилась. Но на его лице все еще оставалось выражение тоскливого одиночества. Понимая, что он снова думает о своей жене, Юэ Сяохуэй пододвинула стул и молча села рядом.

Цзи Цянькунь докурил сигарету и потянулся за новой. Дым, клубящийся вокруг него, становился все гуще и гуще. Из-под легкой пелены донесся его слабый голос:

– Сяохуэй…

– Да?

– Скажи мне, что он за человек?

Сяохуэй вспомнила о договоренности между ней, Ду Чэном и Вэй Цзюном и, поразмыслив, решила пока не рассказывать Цзи Цянькуню о Линь Годуне.

– Офицер Ду и мы провели расследование в отношении нескольких человек в соответствии со списком, который нам дала мать Сюй Минляна. Некоторые из них могут быть исключены, некоторых мы еще не допросили. – Девушка похлопала его по колену. – В этом вопросе, я думаю, мы можем полностью доверять офицеру Ду. – Она вспомнила, как выглядел Ду Чэн, скрючившийся на столе от боли. – Возможно, он жаждет найти убийцу даже сильнее, чем вы.

– Ну, в этом я не сомневаюсь. – Старик опустил голову и улыбнулся. – Если этот день настанет, я должен встретиться с ним. Я хочу знать, что за человек забрал у меня жену.

«Да, и что за человек отнял у меня маму ночью двадцать седьмого октября девяносто второго года…»

Настроение Юэ Сяохуэй внезапно испортилось. Она взяла портсигар, стоявший на подоконнике, и достала сигарету, чтобы прикурить. Цзи Цянькунь на мгновение растерялся, а затем молча пододвинул к ней коробку из-под консервов, где плавали окурки.