Вэй Цзюн, закричав, схватил Юэ Сяохуэй и потащил ее к выходу, но, к его удивлению, она вырвалась и встала позади Годуна.

– Цзи Цянькунь, вы не можете убить его!

Старик был ошеломлен; палец, нависший над красной кнопкой, слегка расслабился. В тот же миг его лицо исказила безумная гримаса, и он истерически заорал:

– Ты хочешь, чтобы я этого не делал?! – Он указал на Годуна: – Он убил мою жену!

– А вы убили мою мать!

* * *

Полицейская машина «Ивеко»,

возле кафе

Даже по прошествии долгого времени Ло Шаохуа все еще был в бреду и нес какую-то чушь, постоянно сопротивлялся и брыкался, повторяя «Линь Годун» и «убей его». В конце концов Ду Чэн, будучи больше не в силах его сдерживать, вылил целую бутылку минеральной воды на голову Шаохуа, и тот немного успокоился.

Ду Чэн ущипнул бывшего товарища за подбородок:

– Лао Ло! Лао Ло, посмотри на меня!

Хотя Ло Шаохуа больше не сопротивлялся, но он бессильно опустил голову, закрыл глаза и что-то невнятно пробормотал.

Ду Чэна накрыл внезапный гнев: он влепил ему пощечину, затем яростно принялся трясти его и наносить удары по лицу. Физиономия Ло Шаохуа тут же распухла. Его глаза наконец раскрылись.

– Лао Ло, всем известна цель твоей сегодняшней встречи с Линь Годуном. – Ду Чэн пристально вгляделся в глаза Ло Шаохуа. Взгляд того был рассеянным, и он, казалось, не мог сосредоточиться. – Ты помнишь Цзи Цянькуня?

Это имя немного привело Ло Шаохуа в чувства, и в его глазах наконец промелькнуло осознание.

– Цзи Цянькунь… похоже, знаю…

– Да. – У Ду Чэна не было времени объяснять ему, поэтому он нетерпеливо сказал: – Ситуация такова. Линь Годун в заложниках у Цзи Цянькуня, под его стулом бомба, а в кафе находятся еще два студента.