– Шаохуа, не бойся. Если нужно понести ответственность, мы сделаем это. – Цзинь Фэн взъерошила его волосы. – Не позволяй своим старым товарищам недооценивать тебя. Независимо от того, на сколько лет тебя посадят… мы будем ждать.

Ло Шаохуа закрыл глаза и громко заплакал. Его душераздирающие рыдания разносились по тесному салону машины. Это были обида, отчаяние, глубокое раскаяние и чувство вины. Ду Чэн, помрачнев, похлопал Ло Шаохуа по плечу. Чжан Чжэньлян же посмотрел на часы и тихо позвал его:

– Наставник…

Ду Чэн поднял голову и сжал губы, словно делая трудный выбор.

– Уведите оттуда этих двух детей. – Он махнул рукой. – И вызывайте снайпера.

– Нет необходимости. – Цзинь Фэн, обернувшись, протянула Ду Чэну матерчатый мешок.

Пораженный, тот нерешительно взял его в руки, открыл – и обнаружил, что внутри лежит пакет из крафт-бумаги с обугленными краями.

* * *

Юэ Сяохуэй, сжав кулаки, уставилась на Цзи Цянькуня. Ее грудь тяжело вздымалась.

Слова, которые она только что произнесла, подобно острой стреле, мгновенно пронзили стариковское сердце. Он мог только безучастно смотреть на девушку – его голова была абсолютно пуста.

Линь Годун тоже был напуган и, обернувшись, взглянул на Сяохуэй.

После долгого молчания напряженное тело девушки внезапно расслабилось. Она прикрыла глаза рукой и всхлипнула.

– Простите, Лао Цзи. Мне не следовало говорить этого. – Девушка удрученно покачала головой. – По крайней мере, я не должна была говорить этого сейчас.

Цзи Цянькунь непонимающе посмотрел на нее, затем на Вэй Цзюня и даже перевел взгляд на Линь Годуна, словно желая убедиться, слышал он эту фразу собственными ушами или это просто слуховые галлюцинации.

Постепенно взгляд старика вновь сфокусировался, а душа вернулась в тело. Он понурил голову, не осмеливаясь снова взглянуть на Сяохуэй. Его губы безостановочно дрожали, прежде чем он с трудом выдавил из себя несколько слов:

– Лян Цинюнь – это…

– Она моя мать. – Юэ Сяохуэй опустила руку, которой прикрывала глаза, и по ее щекам покатились крупные слезы. – Вы убили мою мать ночью двадцать седьмого октября девяносто второго года. Затем разделали ее на части – и разбросали по всему городу… – Она указала на Линь Годуна. – Так же, как сделал это он. – И тут же повернула голову к Вэй Цзюну: – Прости меня. В тот день, стоя на крыше библиотеки, я заглянула в содержимое этой папки…

Цзи Цянькунь тоже повернулся к Вэй Цзюну. Парень отвел взгляд, но вскоре снова решительно посмотрел на старика:

– Вы… Лао Цзи, сначала я не сомневался в вас, я просто хотел помочь Сяохуэй найти убийцу ее матери. Я понял, что целью убийцы, подражавшего Линь Годуну, было не какое-то извращенное поклонение, а желание намекнуть полиции, что преступник, убивший четырех женщин, все еще жив. – Он натянуто улыбнулся. – Использовать такие крайние средства, чтобы привлечь внимание полиции, – это нужно быть очень упертым. Кто еще, кроме вас, это мог быть?