— Кажется, вы, ребята, перепутали, где должны были встретиться, — говорит она, предлагая присесть в гостиной. — Уит через пару минут вас заберет, если вы не против подождать. Прошу меня извинить, пойду отыщу вазу для вашего букета.

Это может быть мой единственный шанс ее разговорить, и я решаюсь:

— Уит сказал, вы думаете, что на вас напал наш друг Каин Маклеод. Не могу выразить, как я шокирована этой новостью.

— Каин Маклеод — очень опасный молодой человек, — резко говорит она. — Я очень рада, что смогла его идентифицировать до того, как он навредил еще кому-то.

Киваю:

— Я нахожусь в страхе с тех пор, как услышала. Как он пробрался к вам в офис?

Она бросает на меня острый взгляд.

— Хочу понять, насколько безопасно в моей квартире, если он смог проникнуть к вам, — поспешно добавляю я.

— Я бы не беспокоилась. Маклеод преследует людей и семьи людей, которые связаны с его приговором. — Она идет к двери. — Но да, ему хорошо удается избегать камер и преодолевать системы безопасности.

— Трудно поверить, что он вас ударил.

— Уинифред, он пытался меня убить.

— Уверяю вас, мы не знали, что Каин такой жестокий.

— Но знали о его прошлом? — лукаво уточняет она.

— Не с самого начала знакомства, но случай, который он описал, больше походил на самозащиту.

Джин закатывает глаза:

— Да, конечно, самозащита, плохое детство — все как всегда. — Она осматривает меня с ног до головы. — В пятнадцать лет Авель Меннерс уже был закоренелым бандитом и в ответ на попытки отца себя воспитать вонзил несчастному в горло припрятанный для этого случая под подушкой нож, а затем смотрел, как мужчина истекает кровью на полу. Его невозможно было оправдать. Если бы не возраст, ему светила бы смертная казнь!

Мне хочется защитить Каина, но я понимаю, что сейчас не время. И молчу.

— Пожалуйста, ради моего сына, звоните в полицию, если увидите его снова.

— Ради Уита?

— Уинифред, я его мать. Уит — моя главная забота, а Маклеод уже один раз на него напал. Очевидно, ему кажется, что я должна была добиться оправдательного приговора, и он достаточно жесток и низок, чтобы атаковать не только меня напрямую, но и моего ребенка.