— В каком смысле?

— Она поняла, что Каин — это Авель Меннерс, которого она мальчишкой защищала в суде?

— Ей сказали в полиции пару дней назад. — Он щурится. — А что?

— Потому что люди ошибаются, особенно когда им страшно или они паникуют, — осторожно объясняю я. — Если твоя мама знала, кто такой Каин, она могла предположить, что он ее выследил и хочет ей отомстить. Так что, когда на нее напали, она его и увидела.

Сначала говорит Мэриголд:

— Фредди, мне кажется, ты хватаешься за соломинку…

— Нет, Фредди права, — перебивает Уит, — если бы мама была обычным человеком. А она свидетель-эксперт… как коп. Она знает, куда смотреть, чтобы идентифицировать человека.

— Это не означает, что она не подвержена панике, что она не ошибается. — Я сохраняю спокойствие. — Есть какие-то доказательства, которые указывают на Каина? Записи с камер, отпечатки пальцев, ДНК?

— Он вытаскивал мамины документы о своем старом деле, о суде Авеля Меннерса, — отвечает Уит.

На секунду это сбивает меня с толку.

— Откуда он знал, где они лежат? Дело пятнадцатилетней давности — кто в здравом уме подумает, что у твоей мамы сохранились документы о суде, который проходил пятнадцать лет назад, да еще и будет знать, где их искать? Это не кажется тебе странным?

— Что ты хочешь сказать? — с возмущением спрашивает Уит. — Что моя мать врет?

— Нет… Я хочу сказать, что она могла ошибиться. Ее ударили по голове… Она могла не понимать, что происходит.

— Фредди, — вмешивается Мэриголд, — мы знаем, что тебе хочется верить в Каина, но это нелепо. Он опасен. Разве не очевидно, что во всем происходящем он — общее звено? Если ты знаешь, где он…

— Понятия не имею, — честно говорю я.

— Давай ты у меня поживешь какое-то время? — предлагает Мэриголд. — У нас есть запасная спальня. Я переживаю, что ты одна.

Улыбаюсь:

— Не стоит. Я в порядке. За площадью Кэррингтон наблюдают полицейские, к тому же у нас есть своя система безопасности.

— И все же кто-то пробрался через нее и сфотографировал твою дверь, — напоминает Уит. — Если, конечно, ты веришь словам Каина о том, что он потерял телефон.

Я вздыхаю. Разговор становится все более напряженным. Меняю тему, пока мы окончательно не поругались: