Каин еще некоторое время будет приходить в себя после операции, поэтому мы идем в буфет. Там, за кофе, мы с Мэриголд рассказываем матери и дяде Каина о том, что случилось. Мэриголд честно признается в своих отношениях с Уитом, объявляет о них, словно на исповеди.

— Нам всем нравился Уит, — подтверждаю я. — Даже Каину. Он всех нас обманул.

— Кажется, он несчастный юноша, — говорит Сара.

Билл утвердительно кряхтит.

Наконец Каин выходит из-под наркоза, и его переводят в палату. Саре и Биллу разрешают его навестить.

Мы с Мэриголд сидим в зале ожидания, не зная, что нам делать.

Когда Сара и Билл возвращаются, Сара говорит нам, что доктор разрешил визит и нам с Мэриголд.

— Он о вас спрашивал, — шепчет она, когда я ее благодарю.

Мэриголд останавливается у двери в палату.

— Я дам вам пару минут наедине, — говорит она, толкая меня вперед. Деликатная, как кирпич.

К Каину подсоединено множество трубок и устройств. Он поворачивает ко мне голову и улыбается, и я едва не падаю от накативших эмоций.

— Анестетик еще не выветрился. — Голос у него хриплый. — Так что не обращай внимания на то, что я говорю.

— Никогда и не обращала, — отвечаю я, сжимая его руку. Из ладони с тыльной стороны торчит катетер, так что я стараюсь его не задеть.

— Мама сказала, вы выжили.

— Да.

Чувствую легкое давление на своей руке.

— Хорошо.

В этот момент входит Мэриголд.

— Мать ты моя! — шепчет она, глядя на Каина. Кажется, она смущена.

Мы тихонько разговариваем. В основном ни о чем. Что тут можно сказать? Я глубоко счастлива. Мне больно от того, что произошло, я не знаю, что будет дальше, но я счастлива. В конце концов приходит медсестра и мягко выгоняет нас с Мэриголд в коридор. Я целую Каина и, выпуская его руку, обещаю, что вернусь. На коже остается след тепла, и я борюсь с желанием вновь до него дотронуться.