Главный констебль промолчал, изучающе глядя на Кевина Ходжеса. Может, он прав?..

Джиневра Милтон на удивление оказалась очень легкой. Легче, чем все предыдущие. Это делало путь к хижине на болотах куда проще. Все то время, что Девонширский Дьявол шел сквозь топи, юная леди была без чувств. Наконец он пришел. Скинул тело Джиневры на пол, не особо заботясь об аккуратности. Взял веревку и связал ей лодыжки ног и кисти рук за спиной. Бечевка плотно врезалась в нежную кожу. Затыкать рот тряпкой не стал — вряд ли ее тут услышат, даже если она будет орать во все горло. При этой мысли он ухмыльнулся, предвкушая будущее наслаждение. Правда, к большому его сожалению, баронесса могла оказаться последней из тех, кто ему был необходим. Очень необходим. Человек в черном вышел наружу и внимательно осмотрелся. Ночная тишина была завораживающей. Ни единого постороннего звука, только шелест листвы от ветра, да изредка — уханье совы. Земля вокруг парила влагой. Прекрасная погода и отличное время для его дела. Он вернулся внутрь. Джиневра все еще была без сознания. Он распрямил ее тело, подложил под голову заранее приготовленный валик из сена, еще раз проверил, насколько крепко она связана. Затем, чтобы жертва никуда не смогла уползти в его временное отсутствие, он привязал один конец веревки к ее узлу на руках, а другой — к верхней деревянной балке под крышей. Убрал подальше все предметы, которые она могла бы применить в качестве подставки, и придирчиво обвел большую комнату взглядом. Картина полностью удовлетворила его. Джиневра не сможет добраться до верха и, тем более, не в силах будет развязаться самостоятельно. Значит, не сбежит. После случая с Элеонор Тоу он уделял этому обстоятельству большое внимание. Теперь он куда осторожнее, чем прежде. Окончив возиться с леди Милтон, он бережно раскрыл заранее оставленный тут саквояж с инструментами, с особой нежностью провел по ним рукой, будто наслаждаясь ощущением холодной стали. Затем вновь закрыл, отодвинул его подальше в сторону, прихватил с собой необходимый предмет и покинул хижину. Теперь ему предстояло напомнить о себе остальным обитателям Уокерли, прежде чем он расправится с Джиневрой…

— Знаете, Валентайн, я порядком замерз, — с раздражением в голосе произнес Гилмор, чувствуя, как холод проникает в него все глубже и глубже.

— Говорите тише, мой друг, — Аттвуд не смотрел в сторону инспектора. Он наблюдал за поляной перед озером. Слава Богу, марево понемногу рассеивалось и обозримость пространства становилась выше.

— Может, вы все же ошибаетесь в своих доводах?