– Риск не так уж велик, сэр, – сказал я. – Эта женщина ради денег пойдет на все.

– Как и все они.

– Она очень хочет уехать из Лондона и зажить обычной жизнью, а потому поможет мне. Я не позволю ей нас обмануть. – Я замялся. – Но мне будут нужны деньги, чтобы ей заплатить.

– Деньги? – повторил мой начальник, хмурясь.

Всем была известна врожденная прижимистость Уильямсона, не важно, шла речь о его собственных или же казенных средствах.

– Люди, которые вчера схватили меня, украли мой кошелек. Кроме того, за побег из борделя, что во дворе «Кобеля и суки», мне пришлось выложить еще двадцать фунтов и один шиллинг.

Уильямсон смотрел на меня во все глаза, он даже поднял свою свечу повыше, чтобы лучше видеть, затем дернул плечами, и я понял, что выиграл сражение.

– Хорошо, я дам вам чек на двадцать фунтов из Частного фонда. Но помните, Марвуд, это не компенсация того, что вы потеряли. Я рассматриваю это как вклад в достижение нашей цели. Не подведите меня.

Когда я покидал Скотленд-Ярд, уже стемнело. Улицы все еще были запружены. Пешком я бы добрался быстрее, однако сел в экипаж на пару с Эбботом. Он жил дальше меня, на востоке, на Флит-стрит, рядом с «Таверной дьявола». Болтовня попутчика раздражала меня, но я решил, что ехать в его компании будет безопаснее.

Мы миновали Чаринг-Кросс, и я подумал, покинула ли Кэт Уоллингфорд-хаус. Она ведь все еще могла быть там. Одна мысль об этой женщине вызвала у меня знакомую смесь раздражения, нежности и беспокойства. Теперь, когда ее видели в Уоллингфорд-хаусе, она была в большой опасности.

Если бы я мог поговорить с этой упрямицей, то, возможно, мне бы удалось убедить ее выдать Ричарда Кромвеля. Есть и другой вариант: Кэтрин позволила бы мне пообщаться с бывшим протектором, а сама бы выступила в роли посредницы. При подобном раскладе она была бы кристально чиста перед Уильямсоном, да и перед королем тоже. Но я боялся, что она не поддастся на уговоры и никогда не скажет мне ничего, что могло бы угрожать Кромвелю и ее мужу.

Муж. Даже теперь слово это оставляло во рту кислый привкус. Муж Кэтрин Ловетт.

В Инфермари-клоуз Сэм открыл дверцу экипажа, встречая меня.

– Ничего нового? – спросил я, когда он взял мой плащ.

– Вы слышали последние новости о борделях, сэр? Теперь их крушат уже в Холборне.

– Знаю. А что у нас дома?

Сэм усмехнулся. Он подмигнул бы мне, если бы осмелился.