– Вы навестите ее тотчас? – спросил Клейпол.
– Я бы сперва перекусил, – сказал Уайт.
Хозяин дома глянул на ближайшего слугу:
– Тащи хлеб, сыр – все, что есть под рукой, чтобы быстро утолить голод. – Он снова обернулся к Уайту, потирая глаза. – Госпожа Кромвель… она снова мучилась от боли всю ночь, и… боюсь, бедняжка не в своем уме. – У него задрожали губы. – Она говорит… без конца повторяет…
Уайт взял собеседника за руку:
– Что говорит миледи?
– Она постоянно твердит, что стены сочатся кровью. – Клейпол округлил глаза.
– Возможно, у нее лихорадка. Или Господь явил госпоже Кромвель картину будущего мира, хотя, надеюсь, сие не предназначено для нее. Равно как и для вас, и для меня. Но сейчас, друг мой, мы вряд ли можем что-то сделать для несчастной. Разве что успокоить. И конечно, мы должны за нее молиться. Вы знаете, почему миледи хочет меня видеть? Опять завещание?
– Не знаю, сэр. Я спрашивал, но она молчит. Госпожа Кромвель может быть скрытной и подозрительной даже с нами, членами семьи.
Слуга принес холодную баранину и кувшин эля. Уайт начал было есть и выпил немного, но явное нетерпение хозяина умерило его аппетит.
– Еда подождет, – решил он. – Лучше я встречусь с миледи прямо сейчас.
Мужчины пошли наверх. На площадке Клейпол постучался в одну из дверей, и на пороге появилась служанка с серым от усталости лицом.
– Миледи знает, что вы приехали, – шепнула она Уайту. – Она слышала, как вы разговаривали внизу.
– Госпожа Кромвель в состоянии принять посетителя? – понизив голос, осведомился Клейпол.
Служанка кивнула:
– Да, если он не останется у нее надолго. С Божьей помощью это облегчит ей душу.
К удивлению Уайта, постель оказалась пуста, но в камине горел огонь. В комнате пахло травами и болезнью.
– Госпожа в кабинете, – кивнув на дверь в углу комнаты, шепотом пояснила служанка. – Она велела мне перенести ее туда, когда услышала, как вы въехали во двор. Проходите, сэр.
Клейпол собрался было тоже последовать за ними, но женщина остановила его:
– Простите, хозяин. Миледи хочет видеть господина Уайта наедине.