От Нонтона требовали сотворить чудо. Сегодня суббота, четырнадцатое мая. До прибытия Мадам осталось всего два дня.

Мы с ним занимали соседние комнаты в наружном дворе замка, где вместе с нами проживали другие чиновники, присланные из Уайтхолла, чтобы подготовить замок к визиту короля и его гостьи. Своего представителя прислал не только лорд-камергер: то же самое сделали шталмейстер, камергер стула, гофмейстер, смотритель гардероба и казначей, ответственный за раздачу милостыни. Распорядители разных сфер королевского хозяйства в открытую боролись друг с другом за право распоряжаться здешними скудными ресурсами.

– Кстати, – произнес я, старательно делая вид, будто спрашиваю просто из любопытства, – в ваших списках, случайно, нет госпожи Хэксби?

– Хэксби? – Нонтон принялся рыться в стоящей рядом с ним стопке бумаг. – Сразу вспомнить и не могу. Эта дама англичанка, верно? В чьей она свите?

– Если она здесь, то вместе с делегацией Мадам.

Нонтон водил пальцем вдоль столбцов.

– Не вижу. Однако не все в списках названы по именам. Например, вот здесь написано просто «два кондитера». Или же, допустим, «человек месье де Круаси». Может быть, госпожа Хэксби сопровождает какую-то конкретную особу?

– Насколько мне известно, нет, – ответил я.

– Она, часом, не камеристка? У меня в списке их два десятка.

– Нет. Госпожа Хэксби архитектор.

Собеседник удивленно уставился на меня:

– Ну и дела! Архитекторша? – Он предпринял попытку лукаво поиграть бровями. – Наверное, еще и красотка в придачу? Или богатая вдовушка? А может, и то и другое сразу?

К счастью, в этот момент Нонтона отвлек слуга, вернувшийся с бутылкой. Мы молча глядели, как он разливает искрящееся многообещающим золотистым блеском вино по нашим бокалам. Перед этим мы вместе отужинали и теперь были на верном пути к пьяному ступору.

– Остальные напасти я бы вынес, – рассуждал Нонтон, опять обратившись к предыдущей теме. – Если бы не Смирк.

Я поднял бокал:

– Тогда выпьем за то, чтобы ему пусто было.

Мы выпили, и слуга наполнил наши бокалы снова. Мне нравился Нонтон: этот расторопный толстячок не старался казаться лучше, чем он есть на самом деле. Конечно, пил он многовато, но это недостаток распространенный. А вот Смирк – совсем другое дело. Этому человеку совершенно не подходила его фамилия[18]. Смирк был худым неулыбчивым джентльменом, вычурностью манер превосходившим самого лорда Арлингтона, к тому же он испытывал почти пуританское отвращение к вину – необычное качество для столь преданного роялиста. Смирк не уставал напоминать всем встречным, что его дед по отцовской линии, граф, погиб, сражаясь за короля в битве при Нейзби.