В кабинете была и женщина. Доминик предположил, что ей, наверное, лет тридцать пять или около того. Женщина выглядела очень эффектно: высокая, стройная, уверенная в себе. Прямые белокурые волосы задевали висевший на шее чехол фотоаппарата.

Охранник и доктор Ист переговорили в сторонке, а потом доктор подошел к Грею, глядя на его удостоверение как на гадюку.

– Почему я ничего не слышал о вашем визите?

– Скоро услышите. После проверки.

Доктор Ист пожал плечами, выражая почтение удостоверению Грея; тот знал, что так и будет.

– Я как раз собирался устроить Веронике экскурсию по лаборатории, – сообщил доктор. – Дайте мне минутку, чтобы с ней закончить, и я все вам покажу.

– Как насчет того, чтобы я к вам присоединился? – предложил Грей. – Тогда все мы сэкономим время, и я смогу при необходимости отделиться.

– Хм. Ладно, думаю, это хороший вариант. – Он махнул в сторону женщины: – Вероника Браун, Майк Худ. Вероника – репортер из ООН.

Покачивая бедрами, Вероника выступила вперед и взяла протянутую руку Грея. Ее стройную фигуру обтягивали красный пуловер и черная юбка-карандаш.

– Журналист-расследователь, – поправила она. – Внештатник.

«Прелесть какая», – подумал Грей. Вероника смотрела на него, словно ожидая, когда он тоже что-то скажет о себе, но Грей лишь кивнул доктору Исту. Журналистка покосилась на президента фирмы. Ее лицо было под стать фигуре: тонкое, породистое, с небольшим заостренным подбородком и умными голубыми глазами. Губы выглядели шаловливо и намекали на присущую их обладательнице широкую гамму чувств. Это уравновешивало остальные черты лица и делало женщину более досягаемой.

Доктор Ист повел их прочь из кабинета. В коридоре Вероника сказала:

– Спасибо, что согласились со мной поговорить. Мы понимаем важность вашей работы и ее значение для исследования стволовых клеток.

Глаза президента фирмы заблестели.

– Понимаете, нас ведь называют чудовищами, хотя мы на стороне человечности. Если бы наши хулители имели хоть малейшее представление о возможностях…

– О возможностях я полностью осведомлена, потому-то и приехала сюда. – Она поколебалась. – Это правда? У вас есть межвидовой эмбрион?

– У нас есть даже нечто большее. У нас есть бластоциста.

– Боже мой, – прошептала Вероника. – Об этом не сообщалось.

Доктор Ист ухмыльнулся, как школьник.

– Я думаю, общественность все еще не освоилась с мыслью о… об эмбрионе. Знаете, такое ведь уже делалось прежде, с яйцеклетками кролика, но не попало в журналы, потому что эксперимент был прекращен, когда эмбрион сформировался и начал делиться.