– Под ногтями Долорес были найдены три разных ДНК. Некоторые сгустки крови принадлежали Мелису и тому куску дерьма, который был найден повешенным, – Куррели. Третьей в базах данных нет. Давай посмотрим, сможем ли мы исключить профессора, чтобы можно было начать сужать круг.

– Эти улики были изъяты не то чтобы легаль…

– Я уже говорила с Маццоттой сегодня утром, пока ты делала прическу. Она дала нам зеленый свет.

– Что теперь? Устроим гонку, кто первой доберется до управления? И, кстати, я не делала прическу, ни фига подобного. Я отвела Сару в школу, а потом поехала к Иларии в больницу.

– Как она?

– Все еще без сознания. Меня даже близко не подпустили.

– С их стороны это было определенно отличным решением, – поддразнила Ева.

– Scimpra[109], – возразила Раис.

– Я думаю, это означает что-то хорошее обо мне, верно?

– Еще бы. Хорошее, лучше некуда.

Глава 100 Земли Ладу, Верхняя Барбаджа

Глава 100

Земли Ладу, Верхняя Барбаджа

Яростный ветер сотрясал сухие каменные дубы, вызывая дождь из желудей, которые дети позже собирали, чтобы скормить свиньям. Округу заволокли грозовые тучи, однако со свинцового неба еще не упало ни одной капли. Прошел почти год с момента последнего дождя. Природа, как старик, чьи ритуалы нарушили, сходила с ума. Вода была важным элементом цикла времен года. Без нее все пошло наперекосяк.

Бастьяну вышел из «Джипа» и пошел в сторону поселка Ладу. Собаки с лаем последовали за ним. Одного его взгляда было достаточно, чтобы они остановились и разбрелись в разные стороны. Он решительно вошел в хижину своей старшей тетушки и нашел ее в сырой комнате, где лежал еще не испеченный хлеб, ждавший, когда его поставят в печь. Тетушка сидела в углу, а вокруг нее устроились племянницы.

– Вон, – приказал мужчина голосом могучим, как залп картечи. Остальные женщины исчезли. – Как ты? – спросил он дрожащим голосом, стоя на коленях на земле и сжимая тонкие руки в своих. Тетя всегда была тут, насколько он помнил. Он так свыкся с мыслью о ее постоянном присутствии, что никогда не думал, что тетя может заболеть или умереть; в глубине он верил, что тетя Гонария, женщина, заменившая ему мать, никогда не оставит его, а даже переживет. Однако в этот момент он сознавал всю хрупкость и быстротечность жизни.

– Ты пришел домой пораньше из-за меня?

– Да, это так.

Ее глаза наполнились слезами.