– Стой, – приказал дядя, хватая его за руку. Когда с него сняли капюшон, парень инстинктивно попятился. Он стоял на краю обрыва.

– Тут высота около двухсот метров, – сказал Бастьяну, стоя позади него, сцепив руки за спиной.

Микели повернулся и увидел отца, закутанного в тяжелое шерстяное пальто.

– Когда я был маленьким, этот гребень был самым быстрым путем, ведущим с плато в долину. Конечно, нужно было иметь яйца, чтобы прыгнуть. Чтобы попасть на другую сторону, нужно совершить двухметровый прыжок в пустоту. Кто ссал прыгать, того унижала вся деревня.

– Папа…

Бастьяну, проигнорировав его, продолжал говорить:

– Однажды наша двоюродная сестра, Бадора, хотела во что бы то ни стало последовать за нами и прыгнуть. Мне было шесть лет, я до сих пор помню, как будто это произошло пять минут назад. Она разбежалась и прыгнула. На мгновение я увидел ее, словно подвешенную в воздухе, и подумал, что она сможет это сделать. Вместо этого… Ты помнишь, Нереу?

Младший брат кивнул:

– То, что от нее осталось, было похоже на клубнику, растоптанную ослом.

Бастьяну рассмеялся:

– Я бы сказал, что это хорошее описание.

– Папа, пожалуйста…

– Знаешь что? Я не думаю, что ты мой сын. Если б это было так, меня сейчас здесь не было бы.

Парень начал плакать. Бастьяну покачал головой и прошипел:

– Мне стыдно, что я привел тебя к нашим предкам… Ты знаешь, что здесь происходило?

Микели покачал головой, пытаясь заставить его говорить, чтобы выиграть время.

– Когда наши старейшины становились слишком дряхлыми, чтобы руководить родом, и их тела начинали подводить их, становясь источником унижения, старшие сыновья готовили пир для всей общины, с размахом, как по случаю рождения или свадьбы, а после празднования брали отцов сюда, иногда на спине.

Микели дрожал всем телом, чувствуя, куда клонит родитель. Он был уверен, что тот хотел лишь произвести на него впечатление, преподать ему урок. Но неподвижность отцовского взгляда опровергала эту уверенность.

– Во время похода старику давали пожевать трав. Те обладают способностью успокаивать разум, устранять страх смерти, и когда они достигали вершины, старик обычно радостно улыбался, готовый к жертве… – Бастьяну достиг края известнякового утеса и заглянул в каменную пропасть. – Сын обнимал старейшину, который давал ему свое благословение, а затем толкал отца вниз, в пустоту… Эта насильственная смерть означала передачу эстафеты внутри семьи. Закрепляла кровью. Ты понимаешь, что старик жертвовал собой ради продолжения рода?

Микели кивнул.