Эшворт приехал минут через пять после нее. Она видела из окна кухни, как он выпрыгнул из машины, сонный, но сияющий. Она уже выпила большой стакан скотча. Вера ополоснула стакан и поставила его обратно на поднос, чтобы он этого не понял.

Они сели на улице. В доме был еще больший бардак, чем обычно, и она не хотела, чтобы он это увидел. Его жалости к ней она не вынесет. От недостатка сна слегка кружилась голова. Все время их разговора фоном раздавались крики соседских животных: овец, козла и неизбежного петуха.

– Значит, ты был прав, – сказала она. – Стринджер был психом.

– Но вы знали, что это он, не так ли?

– Я полагала, что это возможно.

– Виду вы не подали.

– Не было доказательств. И я встречала раньше пару таких ребят, как Клайв Стринджер. Одержимые одиночки. Но не все стали серийными убийцами.

– Почему же он превратился в убийцу?

– Он был романтиком, – сказала она. – Он верил в семейное счастье.

– Но это не мотив.

– Для него это было мотивом, – ответила она. – В этом есть странная логика.

Смотря вдаль, она подумала, что очертания холмов сегодня вечером кажутся очень резкими и близкими. Вполне вероятно, что скоро погода изменится.

– Вам придется объяснить.

Джо тоже верил в семейное счастье, даже до того, как сам обзавелся семьей. Но ведь он и вырос в настоящей семье. Она поймала его взгляд. Он смотрел на нее как на полоумную.

– Клайв был сам по себе, – сказала Вера. – Рос без отца. Без друзей. Только мамаша-ведьма, которая пила из него соки. У него были две приемные семьи – Шарпы и орнитологи Питера Калверта. Оба убийства он совершил, чтобы защитить их. Он был очень близок с Томом Шарпом, в детстве присматривал за ним и винил Люка в его смерти. Калверты в его представлении были идеальной парой. Он боготворил Питера и считал себя влюбленным в Фелисити. Он не хотел, чтобы ей было больно из-за измены мужа.

– Мы никогда не узнаем, что творилось у него в голове, – Эшворт оторвался от своего бокала. Она видела, что он слишком рад рождению сына, морщинистого, красного и кричащего. Ей пришлось выслушать все подробности о родах, прежде чем она смогла начать говорить об убийствах. О том, какая Сара смелая. Ее всего-то пару раз обезболили «веселящим газом». Ему было все равно, почему Клайв Стринджер убил двоих человек и похитил третьего. Сегодня это было неважно. Ему было достаточно того, что он был психом.

Но Вере было не все равно. И она знала причину.

– Питер Калверт был его героем. Клайв делал то, чего хотел Питер, – спасал его брак, избавлялся ради них от Лили Марш. Помнишь, тогда в музее мы спросили Клайва, рассказал бы он нам, если бы узнал, что убийства совершил кто-то из его друзей? Он сказал: конечно нет. А надо было спросить его, пойдет ли он на убийство ради друга. – Вера говорила почти сама с собой. Солнце, виски и недосып погрузили ее в своего рода транс. – Если бы он все не усложнял, то, может, мы бы его и не поймали.