– Что же, мы все хорошенько обдумаем…

– Да, будьте так добры. Был рад встрече. – Митараи захлопнул дверь. Мы вернулись к дивану.

– Ты в здравом уме говоришь такое? А вдруг он и впрямь отвезет Нобэ в университет на освидетельствование?

– В таком случае я заручусь поддержкой профессора Фуруи и отправлю Нобэ в психбольницу.

Наверное, на моем лице читалось недовольство. Митараи продолжил:

– Пусть только попробует пожаловаться. Если бы он тогда попал из пистолета в меня, психбольницей для него это бы не ограничилось. Ну что, Исиока-кун, может, прогуляемся, зайдем куда-нибудь на чай? Мне так понравился тот кимун[142], который мы пили в прошлый раз.

Митараи снял пиджак с вешалки.

– Погоди-ка, есть еще один момент, который никак не выходит у меня из головы. Ты назвал маленькую грудь Каори невероятно важной деталью. При чем это? Никак не пойму, что в ней такого.

Митараи остановился:

– А-а, это… Будь у нее внушительные формы, оживить искусственного гермафродита было бы сложно.

– Это как?..

– Описание того, как голый Катори встает с дивана, мы неверно истолковали его как воскрешение тела, созданного из трупов Каори и Катори. После отрывка с описанием мужчины, у которого должна была внезапно появиться грудь, сразу же идет отрывок, где говорится о пробуждении самого обыкновенного мужчины, но мы восприняли их как последовательный рассказ. Но благодаря небольшим размерам груди Каори нам не показалось это странным. В том абзаце говорится, что Катори недоуменно окинул взглядом свое обнаженное тело. Однако ничего не сказано о том, что он изумился внезапному появлению у себя груди. Необычно. Вряд ли в мире есть мужчина, который бы не перепугался от такого. Так что будь у Каори большая грудь, мы бы держали это в уме и, скорее всего, поняли бы, что в брошюре соседствуют записки, не связанные друг с другом. А из-за миниатюрных форм Каори его спокойная реакция показалась нам естественной.

– Так вот в чем дело… То есть из-за маленькой груди мы связали друг с другом два совершенно разных отрывка.

Тут я наконец понял, как все было. По телу разливалось приятное чувство легкости. Я неторопливо сказал:

– Кстати, Митараи-кун, ты ведь спас Тоту.

– Ничего грандиозного я не совершил. И ничего не изменилось. Так что… По сравнению с тем, что выпало на его долю за эти тридцать лет, он лишь чуточку нарушил закон. Ну все, хватит о расследовании! – Митараи ловко продел руки в пиджак и подмигнул мне.