— Вспоминая про вас, я тренировалась перед зеркалом.

— Переигрываешь, это плохо… Исиока, ты ведь не будешь утверждать, что это на меня похоже?

Я отвечал ему, с трудом сдерживая смех:

— Один в один.

— Вы, наверное, сами не замечаете, но очень часто на лице у вас такое выражение, словно вы насмехаетесь над окружающими. Я, конечно, признаю ваше превосходство. Но попробуйте встать на место человека, на которого все время так смотрят.

Я усердно закивал головой. Мне захотелось встать перед Леоной на колени, поцеловать ей руку и искренне поблагодарить за очень уместные слова.

Митараи несколько расстроился. Он посмотрел на меня и начал было что-то говорить, но Леона его опередила.

— Я женщина гордая, — сказала она.

— Похоже на то.

— Был бы на вашем месте другой, я бы здорово рассердилась.

— Потому-то я и рекомендую не слишком со мной сближаться. В присутствии таких, как ты, я сбиваюсь с ритма.

— Не поймите меня неправильно. Если мы что-то проглядели и заслужили ваше презрение, мы примем его спокойно. Но только не двигайтесь дальше без объяснения. Что вы скажете о кровати и о воде в лампе?

В отличие от меня Леона всегда говорила то, что хотела.

— Ты требуешь, чтобы я изменил свой привычный порядок работы. Исиока, прежде чем браться за дело, надо было подписать контракт. И указать, что наниматель ни при каких обстоятельствах не станет вмешиваться в то, как я работаю.

— Работа на сто тысяч долларов. Казалось бы, я могу рассчитывать на более внимательное отношение.

При этих словах правая бровь Митараи поднялась, губы изогнулись.

— На этом все!

Повисла тишина.

— Простите! Я прошу извинить меня за то, что сказала о деньгах. Но хоть немного объясните. Возможно, я могла бы вам помочь…

— Ни разу в моей работе не было случая, чтобы я полагался на чужую помощь. И не будет… Ну да ладно. Если настаиваешь, немного объяснить могу. Но если б я был таким гордым, я не стал бы слушать подобные объяснения. «Вот это называется небом, оно голубое. А на нем облака, они белые!»