Смутная надежда на то, что Амели вылезла из окна и отправилась домой, не оправдалась. Амели вообще не появлялась дома. Коллеги в форме прошлись по всем возможным маршрутам и не обнаружили ни малейшего следа ее пребывания. Дебора и Джейсон словно окаменели в гостиной собственного дома и как будто не могли поверить, что их дочь исчезла во второй раз. Кошмар сбылся. Полиция не смогла защитить Амели. Она исчезла.

– Это он, ведь так? – Этот обращенный к инспектору Хейлу вопрос Джейсон произнес скорее утвердительным тоном. – Парень, у которого она была раньше. Амели представляет для него угрозу, вот он и решил ее обезвредить…

Калеб Хейл поднял обе руки в успокаивающем жесте:

– Мы ничего не можем утверждать. Многое говорит против этого. Мои люди клянутся, что в течение всего дня за ними никто не следил. Преступник не мог знать, что Амели в тот момент находилась на заправке. Решение констебля О’Донелла остановиться там было совершенно спонтанным. Никто не мог об этом знать.

Джейсон провел ладонью по лицу – и внезапно стал выглядеть старше, чем был на самом деле.

– Он мог оказаться там случайно.

– Не думаю, что нам следует злоупотреблять принципом случайности, – возразил Калеб, хотя последние несколько часов придерживался именно этой версии.

Это было то самое невероятное совпадение, которого они так боялись. А именно, что тот, кто похитил Амели и держал взаперти, человек, чье лицо она, вероятно, будет помнить до конца своих дней, вдруг случайно ее увидел. Где и когда – вопрос второй. И решил поставить все на одну карту. Раз и навсегда устранить опасность, которая нависла над ним с вечера ее побега. То есть попросту уничтожить Амели.

– Но такое возможно, – настаивал Джейсон.

Калеб продолжал уворачиваться:

– Многое возможно. Я беседовал с сержантом Хелен Беннет, которая в последнее время сблизилась с Амели, как никто из нас. По ее словам, у девочки травмирована психика. Амели встревожена, замкнута, вечно озабочена тем, что происходит внутри нее и что она ни в коем случае не может или не желает выносить наружу. Констебль Вентворт говорила даже о депрессии. Поэтому Амели могла сама вылезти через окно и убежать. Я вполне такое допускаю.

– Но куда, во имя всего святого? – впервые за время разговора подала голос Дебора. – Куда она могла убежать?

Это прозвучало грубовато, хрипло.

– Не знаю, – ответил Калеб. – Просто бежать, прочь из этой ситуации. На протяжении нескольких недель ее жизнь была далека от нормальной, и Амели, конечно, пыталась бороться за себя. Она чувствовала наше нетерпение, лихорадочное ожидание, когда же она снова заговорит. Возможно, в какой-то момент давление стало невыносимым.